— Касеин! — сказал Карымшак. — Пусть никогда больше не знают вражды наши два рода, сыновья двух отцов, которые всю жизнь пили воду одних рек. Арестованы не только наши люди, но и ваши. Попроси Бакаса, пусть освободит их всех. Не враждуй с Саадатом, к тебе приехал его младший брат. Хотя Заманбек и молод, но кто знает, кем он станет в будущем. Он сын достойного отца, его нельзя унижать.
«Э-э, — обрадовался Касеин, выслушав Карымшака, — видно, плохи у них дела. Теперь они в моих руках».
— Пусть прекратится вражда между двумя родами, поддержите нас, Касеке. Привел вам в дар своего коня, — добавил Заманбек.
Тут Касеин несколько смягчился.
После долгих упрашиваний Бакас сделал вид, что с трудом сдается, и согласился освободить арестованных. Он оседлал темно-рыжего иноходца и послал верхового за милиционерами. Те успели переехать через Кара-Су. Все было сделано с умыслом, чтобы напугать зачинщиков драки и возвысить Касеина в глазах заправил батыровского рода. Аксакалы же решили, что Бакас уважил их седины, и шумно восхваляли его.
— Молодец! Это и называется быть достойным сыном славного отца!
— Только так поступает человек благородной крови с почтенными аксакалами.
— Пусть поможет тебе аллах достигнуть еще больших чинов!
— Да будет твоя дорога всегда прямой и широкой!
Те, что стояли поближе, жали Бакасу руку, остальные благодарили издали. Пожавшие руку уездному начальнику чувствовали себя так, словно головой коснулись неба.
— Советская власть дала народу равноправие. Прежде уездный начальник ни за что не подал бы нам руки, — рассуждали некоторые.
Касеин поехал проводить Бакаса. Остальные всадники возвратились в аил.
Когда Бакас с Касеином переехали речку, Бакас сказал:
— Если подойти строго по закону, то виноваты и вы, дорогой сват. Но меня проклял бы дух предков, если бы я наказал вас. «Там, где находится тигр, пожара вспыхнуть не должно. Сам разберись во всем и подними престиж моего свата» — так сказал мне брат Батырбек. Нам удалось на этот раз исполнить долг перед родственниками. Но у Саадата тоже есть родичи. Сейчас и комсомольцы из бедняков на его стороне. А партия считает комсомол своей правой рукой. Их поддерживает правительство. Вы будьте осторожнее с Саадатом…
Они попрощались. Бакас натянул поводья, и его иноходец легко помчался по дороге, выбрасывая из-под копыт комья земли.
VII
Пришла осень, похожая на щедрую байбиче с открытой душой. В один из дней Айна тайком сообщила Саадату о том, что ей угрожает опасность. Саадат немедля вскочил на коня и поскакал к Курману. Тот надрезал головки лекарственного мака. Не слезая с коня, Саадат склонился к передней луке и долго совещался с другом.
— Надо торопиться, — говорил Саадат. — Маленькая сестренка Айны рассказала матери о наших встречах в Красной юрте. Айну не пускают больше в ликбез. Касеин просит Батырбека скорее увезти невесту. Айна в отчаянии. Поговори с ребятами. Пусть еще раз поддержат меня. Если не будет спасена моя честь, позорное пятно ляжет на всех комсомольцев аила. Я должен добиться своей цели или навсегда потерять надежду на счастье. Прошу тебя, друг, повидайся с девушкой, скажи, пусть готовится. Если договоришься с ней, приезжай за мной.
— А где ты будешь?
— Дома. Надо действовать обдуманно и осторожно. Родня Айны может догадаться. Собери надежных ребят.
Слова Саадата о чести подействовали на многих комсомольцев, задели их самолюбие. Председателя аилсовета поддерживали не только потомки Батыра, но и выходцы из бедняков и батраков, дети тех, на чьей шее всю жизнь сидели богачи батыровского рода.
Прямых потомков Батыра набралось бы немногим больше тридцати юрт, но если считать батраков и бедняков, примкнувших к батыровцам, то их было более девяноста семейств. Род Эшима, возглавляемый Касеином, имел не больше двадцати хозяйств, но его сторону держали около ста семейств. И все же Саадат был сильнее, как сын человека, которого знала не только вся волость, но и весь уезд. Людей, готовых постоять за него, было много не только в аиле, но и далеко за его пределами.
Аильной молодежи казалось, что действия и работа молодого председателя безупречны.
Саадат не имел скота. В наследство ему досталась только слава богатого отца, а рос он сиротой. Поэтому-то и думали бедняки, что Саадат защищает их интересы. А на деле он всем своим поведением оправдывал пословицу: «Сколько ни холь серую ворону, все равно от нее будет дурно пахнуть». Саадат заботился только о собственных интересах и очень хитро вел свои дела. «По нынешним законам платить калым не полагается, — рассуждал он, — поэтому сделка между Батырбеком, отдавшим шестьдесят лошадей, и Касеином, который с удовольствием их принял, не была законна. Теперь запрещено отдавать девушку за нелюбимого человека. Кто мил девушке, за того она пусть и выходит. Айне противен старый Досумбек. Закон на ее стороне. Касеин поневоле смирится, когда я женюсь на его племяннице. Он лишится поддержки Батырбека и Бакаса, сложит оружие, и оба наши рода будут подчинены мне».