…На холмике перед землянкой старика Соке собралось человек десять бедняков.
— Не могу понять, как это получается? — недоумевал Омур. — Саадат сел за стол председателя, и налоги сразу увеличились.
Мужчина в серой шубе, сидевший с краю, присоединился к Омуру:
— С тех пор как пришла советская власть, никогда не брали с нас налогов.
— Все время налоги были маленькие.
— Никто нас так не мучил.
— Сегодня та же советская власть, которая бесплатно раздавала беднякам волов и плуги. Или вы думаете, что теперь какие-то новые советы пришли откуда-нибудь с андижанской стороны? Нет, черт возьми, нас мучит наш рябой председатель. И налогов стало больше, и женитьба его принесла народу одни неприятности.
— Хоть бы деньги, которые собирают с нас, шли в казну, а то ведь кто их знает…
— Соке, ты сколько уплатил?
— Больше трех рублей. А ты?
— Принесли бумажку, кажется, на пять рублей.
— Уже избавился?
— Я сказал, что раздобуду до вечера и внесу.
— А если не платить? — спросил Омур.
— Тогда хозяйство продадут с торгов. Так говорил исполнитель.
— Разве исполнитель пишет законы?
— Он говорит то, что велит закон.
Вдали показались Иманбай с Матаем. Мужчина в серой шубе сказал:
— Ой, пеший из этих двух, кажется, Имаке?
— Да, это «покойный» Имаке, — подтвердил Соке.
— А верховой — исполнитель.
— Видно, Имаш идет сюда занять денег.
— Где же он оставил Айсаралу?
— Теперь на спине Айсаралы такая рана, что бедная кляча никак не дается, когда ее хотят седлать.
— Как дела, Иманбай? — спросил Соке.
— Плохо! — вздохнул Иманбай.
— Ну? Что случилось?
— Пропади все пропадом, Соке!
— Какая же с тобой приключилась беда? Жена, дети живы?
— Что с ними станется! Закон требует денег, а у меня их нет, — признался Иманбай, почесав затылок. — Одолжите, дорогие, три рубля. Возьмите в залог хоть Айсаралу, только одолжите!
Когда Иманбай упомянул об Айсарале, все засмеялись, так как неразлучные лошадь и ее хозяин стали предметом шуток, вошли в поговорку.
— Бедняга! — всерьез посочувствовал Соке. — У моей старухи, кажется, должны быть кое-какие деньги. — И старик стал звать жену. — О-о, старая! Выйди сюда!
— Что случилось? — отозвалась старуха из землянки. — Будь ты неладен, чаю спокойно не даешь напиться!
— Поторопись! Чай допьешь потом. Захвати свои деньги.
Старуха вышла, накинув шубу, в руках у нее был небольшой серый узелок.
— Узелок свой захватила? Отсчитай Имашу три рубля, дорогая!
Старуха с удивлением посмотрела на Соке.
— А насвай на что я буду покупать?
— Купим на что-нибудь. А пока выручи Имаша.
— Чтоб земля проглотила твоего Иманбая! Он не скоро вернет долг.
— Пусть совсем не вернет, а ты выручи его. Когда же мы будем выручать друг друга, если не в такие минуты?
Глядя на узелок старухи, Омур подумал: «В нем не больше пяти-шести медных пятаков».
— Выручи, милая! — настаивал Соке. — Кто отдает, тот не обеднеет. У нас, верно, имеются кое-какие деньги.
Соке не разбирался в денежных знаках и не различал их. Обычно на базар ездила старуха, деньги считала и хранила тоже она. Вот и сейчас жена Соке развязала свой узелочек и пересчитала медные пятаки.
— Здесь только тридцать пять копеек, — сказала она. — Разве они спасут Иманбая?
Старухе явно не хотелось расставаться с деньгами.
Мужчины поддержали жену Соке:
— В самом деле, на что Иманбаю такая мелочь?
— Да, жаль! — вздохнул Соке.
— Рано утром приезжал к нам исполнитель, — оправдывалась старуха, — забрал нашу единственную трехрублевую бумажку. А кого эта мелочь может выручить?
— Если совсем не выручит, так все-таки поддержка, отдай их Имаке! — распорядился Соке и добавил: — В узелочке оказалась только эта мелочь, дайте Иманбаю кто сколько может. Если плюнет народ — озеро образуется, говорится в пословице.
Соке взял у старухи все пятаки и протянул Иманбаю:
— Возьми, Имаш! Какой же это налог с тебя берут?
— Кажется, не налог, Соке, — ответил Иманбай.
— А зачем тогда гоняет тебя этот Матай?
— Помнишь, я умирал? Вот он и говорит, что меня оштрафовал закон за то, что я умер не вправду, а притворялся.
Все расхохотались.
— Ах ты, мошенник! — напал Соке на Матая. — Ты обманул Имаке!
Пораженный Иманбай растерянно оглядел всех.
— Обманул? Он обманул меня?