— Я видел за сараем чью-то корову. Наверное, пес ваш лает на нее. Воров сейчас нет, — успокоил хозяина Сапарбай.
— Ладно, — продолжал Бозгунчу. — Выбьете Саадата из седла, а кого собираетесь сделать председателем аилсовета?
— Кого народ захочет. Если из наших не окажется подходящего человека, попросим прислать из волости.
— Опять начнутся распри.
Пес лаял все злее.
— Ой, собака так долго попусту не будет лаять. Она кого-то видит. — Бозгунчу начал одеваться.
Сапарбай встал.
— Ты лежи, не беспокойся. Собака твоя, видно, испугалась собственного хвоста. Если замечу кого-нибудь, позову.
У сарая Бозгунчу была большая скирда кизяка. Его долгое время брали в одном месте снизу, и там образовалось нечто вроде маленькой пещерки. В ней обычно и лежала собака. От холода или от людского глаза Калпакбаев спрятался в эту пещерку. Он не отрывал глаз от двери, где скрылся Сапарбай. Некоторое время все было тихо. Только где-то в горах или на реке громко трещал лед. Но вскоре покой Калпакбаева был нарушен, со скирды сорвались кизяки и шумно упали перед ним, разбудив пса, спавшего на сарае. Пес спрыгнул на землю и, увидев «вора», отчаянно залаял. Все сладкие мысли Сейдалы о молодой, красивой женщине рассеялись вмиг.
— Какая глупая собака! — ругался Калпакбаев. — Я тебе не вор, не шуми напрасно, не кидайся на меня. Я уполномоченный, если хочешь знать!
Но пес не признавал никаких чинов Калпакбаева и продолжал лаять, бросаясь на него. Тот швырял в собаку всем, что попадало под руку. Положение становилось угрожающим. Пес никак не хотел отступать, казалось, он требовал: «Освободи мое место, освободи мое место!»
Кричать и звать на помощь Калпакбаев боялся, а огромный пес продолжал наседать. Дело могло кончиться плохо, но в самый критический момент вышел Сапарбай, прикрикнул на собаку, и та притихла, завиляла хвостом, ласкаясь и как бы говоря: «Видишь, там сидит вор! Я его поймала». Если бы не пес, Калпакбаев тут же набросился бы на Сапарбая с упреками, а сейчас только сказал:
— Гляди, какая глупая собака!
Пес посмотрел на него злобно, точно хотел ответить: «Ты сам глупый!» И зарычал.
— Мойнок, Мойнок! Перестань! — прикрикнул Сапарбай.
Пес завилял хвостом и отошел.
— Заждались? — спросил Сапарбай.
— Паршивая собака! — никак не мог прийти в себя Калпакбаев. — Ух, шайтан! Я пристрелю ее.
— Мне стыдно перед вами, — извинялся Сапарбай.
— Шайтан! Я застрелю этого пса! — продолжал грозиться Калпакбаев.
— Муж приехал, — сообщил Сапарбай.
Калпакбаев только теперь почувствовал, что замерз. Его трясло.
— Что? — промычал он гневно.
— Я зашел к ним, ничего не зная, а муж лежит с нею. Приехал.
— Вот каково зазнайство этой женщины!
— Бюбюш вовсе не зазнайка. Что она может поделать, если с ней под одним одеялом лежит муж?
— Я знаю, парень, все знаю! — не унимался Калпакбаев, выходя со двора. — Вы решили насмеяться надо мной. Но это вам так не пройдет. Я составлю акт! Я покажу тебе, мальчик! Я тебя арестую!
Сапарбай понуро шагал за ним, делая вид, что чувствует себя виноватым.
— Издеваться надо мной вздумал!
— Если я думал посмеяться над вами, пусть не доживу до утренней зари! — говорил Сапарбай, давясь от смеха.
— До зари, до зари! А почему так долго задержался?
— Ее муж стал допытываться, зачем я пришел к ним среди ночи, не отпускал домой. Он такой ревнивый, такой грубиян, — врал Сапарбай. — Я знал, что собака лает на вас, а хозяин прижал меня к стене и не выпускает. Если бы он узнал, что вы здесь, избил бы нас обоих. Ой-ой, он такой злой, такой верзила. Слава богу, не догадался. Теперь мы с вами можем унести отсюда ноги.
Калпакбаев несколько успокоился.
— А что ты ответил этому грубияну? — спросил он уже более миролюбиво.
— Благодарю аллаха за то, что он помог мне найти подходящий ответ. Я не растерялся и сказал, что ищу волчье сухожилье.
— А разве он не поинтересовался, зачем оно тебе?
— Спросил, конечно. Но я нашелся и тут. Сегодня, говорю, я пил бузу у джорочу, и там украли узду моей лошади. Я спрашивал у всех, но никто не признался. А теперь, говорю, хочу подпалить волчье сухожилье и найти вора.
— О-о, ты шайтан, парень. Разве таким путем можно найти вора?
— Если подпалить сухожилье волка, вора начинает корчить, и тогда его легко разоблачить.
— Ай, шайтан, какой ты находчивый и хитрый. Весь ваш аил такой. А сухожилье волка ты взял?
— А зачем оно мне? — засмеялся Сапарбай.