- Здесь? Брось! – не поверил он.
- Смотри – указал я.
Я был прав, это был определенно человек. Человек, который очень быстро бежал… по лесу… один… Скоро мы различили, что это девушка, а точнее девочка. Сломя голову, она неслась в нашу сторону. Она приближалась все ближе и ближе, и, кажется, даже не замечала нас. Мы ее окликнули, но она продолжала нестись. Я встал перед ней и попытался её остановить, но увидев меня, она побежала испуганно в другую сторону, где стоял Малкольм. Она опять сменила направление, но тут уже оказалась прямо у меня в руках. Когда я её задержал, она дико завизжала и начала брыкаться так, что я подумал, она сейчас через голову перевернется. Я попытался её успокоить, но она даже не смотрела на меня, мотала головой, а потом потеряла сознание и обмякла у меня на руках. От такого резкого перепада я немного растерялся и потряс её.
Она была крошечная, худенькая, одетая в легкое желтенькое платьице и босиком. На вид ей было лет двенадцать-тринадцать, волосы под цвет платья, шелковые, блестящие. Личико миленькое, детское, но ужасно бледное и испуганное. Щеки её были влажные от слез. Видимо, поэтому она нас и не замечала.
Я смотрел на неё и не знал, что делать. Мальк только пожимал плечами. Тут по её плечам потекла вода и стала мочить все платье. Я опешил, а потом до меня дошло, что это я виноват. Я чуть не бросил её, пытаясь убрать руки, но инстинкт подсказал мне этого не делать и я аккуратно уложил её на землю, усыпанную старой сухой листвой.
Попытался убрать ей волосы с лица, но опять замочил. Одернул руку, а потом решил, что так даже лучше будет. Холодной мокрой рукой я слегка умыл её лицо и освежил голову.
- Интересно, отчего она так бежала? – задумчиво проговорил Мальк, стоя рядом. Его мой потоп нисколько не удивлял.
- Может за ней кто-то бежал.
- Никого не видно – он стал всматриваться вдаль.
- Сейчас, очнется, может, расскажет.
- Такая маленькая девочка, её что угодно может напугать – усмехнулся Мальк, глядя на руки-тростиночки.
- Агнес немногим старше её – поддел я его. И на его лице появилась недовольная гримаса: «Неужели он будет вечно меня с этим доставать?!». Да!
Я подложил этой крошке свою сумку под голову, а Мальк предложил ей дать выпить немного виски, когда она проснется. Но тут под моей рукой (уже в принципе не мокрой) повернулась голова у девочки. Открыв глаза и увидев нас, она как кролик дико стала озираться по сторонам, а сердце бешено заколотилось (это было видно по всему её организму). Я поспешил её успокоить.
- Все нормально, успокойся, мы тебя не обидим… Вот… Попей (это была вода, идеи моего друга я не одобрил).
Она судорожно сделала несколько глотков, а потом уставилась на нас, видимо думая, что делать дальше.
- Почему ты бежала? – начал я допрос, решив, что она уже вполне способна отвечать.
Однако она молчала и стала рассматривать свое мокрое платье. Мы сделали вид, что этого не заметили. А что нам ей на это сказать?
- Тебя кто-то преследовал? – Мальк решил задать более конкретный вопрос, но девочка просто сжалась и стала еще меньше – Не бойся нас, мы не дадим тебя в обиду.
- Откуда ты? Хочешь есть?
Она кивнула. Уже что-то. Мы ей дали готовые бутерброды с джемом, она съела половину одного кусочка и оставила его. Хотя я бы удивился, если бы такая кроха съела больше.
- Как ты себя чувствуешь?
- Я… - голос малышки дрогнул – я из Аккарели – она решила ответить на наши прошлые вопросы – Я бежала… бежала от… они… - она заплакала и стала маленькими кулачками вытирать слезы.
Мне было её жалко, но я понятия не имел, что с ней делать. Ох уж эти девичьи слезы, любого заставят почувствовать неловкость. Мальк был в подобном состоянии, однако догадался предложить несчастной платок и еще воды. Воспользовавшись всеми предложенными материалами, девочка продолжила свой рассказ более уверенно.
- Какие-то люди пришли к нам с самого утра, папа на них ругался, но они были очень спокойны. Я их раньше не видела. Они пришли за мной, а отец не хотел меня отдавать… Они убили его!
- Кто это были? – я даже не знал, о ком шла речь, но появилось такое отвратительное чувство. И девочку было так жалко, сложно представить каково ей сейчас, после того, как увидела убийство своего отца.