И тем не менее, с каждой ночью, проводимой в обществе этого черноглазого юноши, Сильвейн все четче понимала, как успела к нему прикипеть. Ей не верилось, что кто-то мог быть ей так беззаветно предан, как этот мальчик. С десяти лет он только и делал, что искал ее среди деревьев и зеленых холмов. Он видел о ней сны: каждую ночь она увлекала его в свои таинственные земли. И жили они там одни, долго и счастливо... Как бы Сильвейн хотелось, чтобы это было правдой! Но она знала: связь с человеком запрещена ее народом. А потому девушка изнывала от тоски, подспудно понимая, что однажды не сможет прийти на ежевечернее свидание. Ей нужно отпустить его, разорвать их связь, пока не стало поздно!
Однако ростки влюбленности уже проклюнулись внутри и безудержно росли. Едва завидев друида на их тайном месте встречи, она светилась все ярче, затмевая сиянье звезд. Так и сегодня, под светом растущей луны она нашла его у вяза и под руку увела к лесному озеру, спрятанному в скалистом ущелье. В озеро падали струи небольшого водопада, брызги от которого долетали до влюбленной пары, нашедшей здесь приют.
‒ Я очень люблю это место, ‒ призналась Сильвейн, перекрикивая шум воды и усаживаясь вместе с юношей на каменистом берегу.
‒ А я люблю тебя, ‒ ответил он ей, обескуражив своей прямотой.
Черные очи его прожгли Сильвейн насквозь. Казалось, внутри темных омутов его радужек полыхает огонь, и он вот-вот сожжет ее дотла. Но королеву сидов тянуло к этому огню, нутро ее жаждало сгореть, чтобы возродиться кем-то иным. И она поддалась искушению. Приблизила свое сияющее лицо и накрыла сухие губы друида своими, растворяясь в вечном блаженстве.
Никто не видел грехопадения королевы в ночи, а шум скалистого водопада заглушил ее томный вздох.
***
С каждой новой встречей королева сидов все больше теряла свое «я», видя себя кем-то другим. Ей грезилось, что она простой человек и век ее недолог, а значит нужно испить чашу любви сполна, пока позволяет время. Альтамиру же, напротив, мечталось приравнять свою конечную жизнь к бессмертию Сильвейн, чтобы никогда не познать горечи разлуки в смерти.
Они были такими разными, но желали одного и того же: сплестись в одно целое и никогда не терять друг друга.
Однако время брало свое. Некогда юное лицо Альтамира покрывалось налетом прожитых лет, а в темных волосах его то тут, то там промелькивали седые волоски. В день, когда друид обнаружил первые морщины, длинной бороздой пересекшие его широкий лоб, он пришел к Сильвейн в печали. Альтамир не смеялся шуткам своей прекрасной нимфы, не поднимал на нее черных глаз, не касался ее кожи, словно боясь заразить болезнью, имя которой – старение.
Сильвейн, не будучи глупой, сразу почувствовала его отчужденность. Приобняв друида за плечи, она тихо спросила:
‒ Расскажи, что тебя гложет?
Альтамир мог утаить многое, но только не от Сильвейн. И потому рассказал все, как на духу. Королева слушала его, а плечи ее опускались все ниже и ниже. Задорный огонек в ее лазурных безбрежных глазах погас.
‒ Черты мои грубеют, черствеют, а лицо подернулось первыми морщинами, как если б кто-то прошелся по нему граблями, ‒ изрек он обреченно. ‒ А ты всегда будешь юна и прекрасна, Сильвейн. Мне за тобой не угнаться... В конце пути я обернусь седовласым стариком, чьи веки скроют выцветшие глаза, и смотреть на меня тебе станет противно и больно. А вот ты... Ты никогда не изменишься, время не затронет тебя своей скорбной печатью. Зачем же тогда тебе, Королеве сидов, смертный друид, чей век совсем недолог? Зачем тебе тот, кто и в подметки не годится наследнице трона, кто недостоин даже глядеть в твою сторону?..
Выслушав пламенную речь взволнованного Альтамира, Сильвейн собралась с духом и улыбнулась ему как можно шире, прислушиваясь не к голосу разума, а только лишь к зову влюбленного сердца.
‒ Мне неважно, сколько седых волос ты будешь носить на голове, ‒ отвечала королева, нежно целуя ямку на его шее. ‒ Ведь твое сердце всегда будет молодо. И оно будет меня любить.
Сильвейн прикоснулась к груди друида, где ощущалось гулкое страстное биение. Альтамир впился в нее глазами и накрыл уста горячим поцелуем.
***
С тех пор минуло два лета ‒ прекрасных, чудных мгновенья, пронесшихся вихрем. Каждый вечер, как только солнце укатывалось за горизонт, влюбленные находили друг друга под старым вязом и увлекали под древесную сень, подальше от любопытных глаз. Каждый вечер они растворялись друг в друге, словно падая в темные неизведанные воды, и возвращались в свои дома свежими, обновленными. Живыми.