Эта короткая радиошифровка говорила сама за себя: раз появилась новая запретная зона, к тому же строжайше засекреченная, следовательно, японцы создают какой-то новый, несомненно военного назначения, объект.
Руководство Центра крайне интересовали подробности, которые Командор намеревался сообщить через неделю. Однако неделя прошла, наступило время сеанса, а Командор не вышел в эфир. Оставалось надеяться, что все прояснится во время следующего сеанса, но и он завершился тем же — Командор не вышел на связь с Благовещенском. Тщетно вслушивался в эфир радист.
А потом по каналам Наркомата иностранных дел — через советское генеральное консульство в Харбине — в дом на Арбате поступил номер газеты «Харбинское время». Из набранной мелким шрифтом заметки в рубрике «Местные происшествия» все стало ясно.
«В камере предварительного заключения сыскной полиции повесился Павел Летувет, старший буфетчик трактира «Зарубежье», арестованный по подозрению в незаконной торговле спиртными напитками», —
не вдаваясь в комментарии, сообщал анонимный хроникер. И невдомек ему было, что эти его три строчки — эпитафия Командору.
О том, что старший буфетчик трактира «Зарубежье» Павел Летувет и есть Командор, знали всего лишь несколько человек. Причем только здесь, в доме на Арбате, а больше нигде и никто в целом мире.
Еще одна трагически оборванная судьба мужественного человека. Конечно же, не просто так Командор ушел из жизни. Газетная версия всего лишь опус халтурщика-хроникера, рассчитанный на простофиль. Истинные причины куда сложнее. И в общем они понятны: редко кому удается изо дня в день ходить по лезвию ножа и ни разу не оступиться. Вот и Командор, вероятно, на чем-то споткнулся. И ему накинули на шею петлю...
«Значит, прямых улик против него не имелось — были только какие-то подозрения, и, по-видимому, довольно смутные, — рассуждал тогда начальник разведуправления. — То есть... будем надеяться, что Дракон пока вне всяких подозрений, а стало быть, и вне опасности... Ведь в противном случае японцы не стали бы убирать Командора».
И он был совершенно прав в своих умозаключениях. Ликвидировав Командора, японцы собственными руками оборвали бы единственную ниточку, которая могла вывести их на Дракона, поскольку радиосвязь с Центром Дракон поддерживал исключительно через Командора.
«Но ведь и Дракон лишился теперь возможности оперативно выходить на связь, — размышлял начальник разведуправления. — Не сомневаюсь, что он прибегнет к услугам связного. Так что раньше ли, позже ли, но мы все равно будем знать, зачем понадобилось японцам закрывать доступ в район Бинфана. Однако...»
Однако донесение разведчика, так же как и заключение врача о болезни, всегда тем ценнее, чем раньше оно получено. Это во-первых. А во-вторых, полагаться лишь на связных — значит искушать судьбу. Для радиограммы граница не преграда, хотя и ее можно перехватить. Но вот когда схватят связного, это куда опаснее для дела.
«Итак, — думал начальник разведуправления, — Дракону никак нельзя без радиста. Но кого же послать на замену Командору в Харбин? Сергея?»
Сергей был резервным радистом, с недавнего времени обосновавшимся в Шанхае. Вообще-то на Сергея имелись особые виды: планировалось, что его рация по мере надобности будет использоваться для радиоконтактов со штабом китайской Красной армии. Но для того чтобы переправить в Харбин радиста из Москвы, потребовалось бы как минимум три недели. А когда за противником нужен глаз да глаз, три недели — срок недопустимо долгий. Так что кандидатура Сергея оказалась в конечном счете единственно приемлемой.
В Шанхае легальным прикрытием служила Сергею работа в китайском филиале одной весьма солидной берлинской фирмы. Директор филиала герр Вальтер — не из идейных побуждений, а по соображениям чисто коммерческого свойства — время от времени оказывал Центру добрые услуги. Когда Сергей, разумеется из Берлина, год назад написал в Шанхай, что он не прочь бы послужить верой и правдой делу процветания германской коммерции на китайской земле, то директор, конечно не без подсказки, любезно ответил, что такое предложение весьма своевременно, так как именно тогда в филиале открылась вакансия — должность разъездного торгового агента, а потому добро пожаловать в Шанхай!..
И вот теперь от директора филиала потребовалась новая и, разумеется, небезвозмездная услуга: устроить Сергея в Харбине на родственном предприятии — в известной фирме «Кунст и Альбертс».