Макклоски было до отвращения трудно и противно разговаривать с директором коммерческого отдела «Мед-Инко». С раннего утра у него разламывалась голова, и единственным его желанием было пропустить стаканчик и подремать под ровный гул кондиционера, но пока старик держался.
— Хорошо, я еще раз повторю, чего я от вас хочу! Объясните наконец, — Вебер с трудом сдерживался, чтобы не ударить развалившегося в кресле негодяя, который заварил всю эту кашу. — Ну что, что вас заставило отправить в МАПРС этот проклятый телекс? Неужели мы не смогли бы разрешить все вопросы сами?! Насколько я помню, «Мед-Инко» никогда вас не обижала...
— Слушайте, Вебер, — Макклоски тоже встал и, засунув руки в карманы брюк, прошелся вдоль кабинета. Худая, высокая фигура выражала усталость. — Повторяю еще раз: я в глаза не видел этот ваш телекс и вообще не понимаю, о чем идет речь.
— Текст телекса я вам зачитывал, на бумаге ваша подпись...
Макклоски пожал плечами.
— Как это могло случиться? — настаивал Вебер. — Кто приходил к вам в тот день?
— Не помню, здесь всегда кто-нибудь толчется из местных предпринимателей.
— Меня не интересуют местные. Кто из людей «Мед-Инко» приходил к вам в тот день?
Не глядя на Вебера, Макклоски пробурчал:
— По-моему, был здесь один. Я толком его не знаю, но вроде из ваших.
— Опишите! — Вебер посмотрел на часы. Через полчаса надо было ехать в аэропорт встречать гостей.
Варга проснулся от телефонного звонка и долго соображал, где находится. Тяжелые шторы полностью закрывали окно, но по каким-то неуловимым признакам он догадался, что на улице еще светло. Аляповатая и в то же время безликая мебель была расставлена по стенам комнаты, как это принято делать в гостиницах всего мира. Ровно гудел кондиционер, и под потолком медленно двигал огромными лопастями вентилятор. Телефон надрывался.
Только услышав шелестящий голос Вебера, Шандор вспомнил все происшедшее с ним за день: встречу в аэропорту, задыхающийся от жары город и поездку по его раскаленным улицам. Старые, покосившиеся дома вплотную подступали к их машине, грозя обвалиться, съедая пространство, предназначенное для тротуара. Между ними редкие, как зубы акулы, стояли современные здания, олицетворяя собой другой век. Выскользнув из лабиринта улиц, они выбрались на широкое шоссе, по странной прихоти архитектора метров через триста упиравшееся в огромное здание отеля «Шератон». Отель с таким названием можно найти на любой широте, как близнецы они похожи друг на друга своей обезличенной комфортабельностью. Варга вспомнил, как, распрощавшись с встречавшим его Вебером, он сразу лег спать — непривычная жара и дорога брали свое.
Вебер любезно осведомился о состоянии мистера Варги и, сообщив, что встреча с представителем МАПРС назначена на восемь вечера, быстро и, как показалось Шандору, с облегчением повесил трубку. Варга набрал номер Майкла, но американец куда-то исчез.
Уже позже, стоя под душем, Варга пытался понять, чем именно не нравится ему этот Вебер. Любезен до противного, обходителен, хотя что-то было в его лице, скорее всего в глазах, неприятное. Поговорить по-настоящему им не удалось, но и из того, что было сказано, Шандор понял, что так же, как и он, Вебер не знает, что стряслось на объекте и чем вызван этот необычный телекс. По его словам выходило, что он и прилетел только для того, чтобы вместе с представителем штаб-квартиры МАПРС разобраться в происходящем на месте и согласовать последние подробности пуска предприятия.
Макклоски ждал в баре и, как только они появились, сразу же провел в ресторан. Глядя на него, Вебер с удивлением заметил, что он ничем не напоминает того вялого, безразличного человека, что встретил его утром. Наоборот, Макклоски был подтянут и энергичен. Темно-серый с искоркой костюм, прическа на изрядно поредевшей седой голове и особенно вертикальные складки морщин, залегшие по бокам рта, делали его похожим на старого голливудского актера, до последнего сопротивляющегося выходу в тираж. Очевидно, Макклоски и был актером, получавшим удовольствие от общения с новой публикой, что он и не скрывал, стараясь произвести на своих гостей наилучшее впечатление. Все его движения и жестикуляция были нарочито подчеркнуты, рассчитаны на внешний успех, и чего ему не хватало, так это, пожалуй, аплодисментов.
В полутьме большого зала серыми тенями бесшумно сновали официанты, с почтительного расстояния наблюдавшие за каждым движением клиентов. Макклоски священнодействовал, его речь лилась рекой, белый фарфор зубов влажно блестел.
— Я хочу выпить за наших высоких гостей, оказавших нам честь своим посещением в столь ответственный момент окончания проекта. Это прекрасно и глубоко символично, что за одним столом, как старшие братья, сидят представители МАПРС и большого бизнеса. За вас, джентльмены, за сотрудничество!