Илья, наблюдавший за ним из-за угла, бросился на помощь, чтобы оттащить отца от ворот, — вдруг начнут стрелять. Но он ошибся. В особняке никак не отреагировали на стук, словно все вымерли. Или спят. Под боевик. Илья поспешно ретировался, посоветовав отцу нажать кнопку вызова и что-нибудь спросить.
— Скажешь, ищу такой-то дом, — предложил он. — Допустим, дом три. Дробь пять.
— Как бы самому дробь в задницу не схлопотать, — проворчал отец.
Когда Илья отошел на достаточное расстояние, чтобы не попасть в объектив, Терентич уставился в камеру и нажал кнопку звонка. Довольно яркий фонарь освещал площадку перед воротами и бил ему в глаза. Пришлось немного подождать. Минут десять. Терентич нажал ещё раз. В динамике что-то скрипнуло и грубый голос рявкнул:
— Чего надо, дед?
— Телеграмма! — буркнул Терентич. — Получите и распишитесь.
— Какая к черту телеграмма! — ругнулся динамик. — Убирайся отсюда, бомжара вонючий!
— Мы сами не местные, — заблеял Терентич. — Дайте хоть хлеба кусок.
— Щас пулю в лоб получишь, козел! — ответил Мишаня и отключился. Видно, пошел искать пистолет или то, что было в доме из оружия.
Терентич нажал кнопку ещё раз. Потом еще. Ни ответа, ни привета. Через пять минут отстегнулось маленькое окошко в двери справа от ворот, и нем показался ствол.
— Считаю до трех, гад! — сказал Мишаня. — Потом стреляю на поражение!
Терентич вовремя отскочил в сторону и зашел с левого фланга. Из окошка его даже не было видно. А калитку Мишаня не открывал. Видно, сам боялся нападения. Терентич расценил это, как трусость, и воспрянул духом.
— Лучше толстяка своего схороните! — радостно сказал он. — Накрылась ваша малина медным тазом! Сейчас менты понаедут, постреляют вам в лобешники!
Он повернулся и быстро пошел вдоль забора, поплотнее прижимаясь к нему. Зачем лишний раз рисковать и подставляться под пулю? И оказался прав. Мишаня высунул наружу руку с «макаром» и пальнул в его сторону пару раз. Обе пули ушли куда-то в небо, прорвав вечернюю тишину поселка гулким эхом. Терентич пригнул голову и скрылся за углом.
— Это что ещё за пальба? — испуганно спросил Илья.
— Да так, поговорили по душам, — проворчал отец.
— Тебя не задело?
— Пустяки! — отмахнулся Терентич. — И не в таких перестрелках участвовали! Ну, теперь, они, гады, затрепыхаются!
— Что ты им сказал?
— Пожелал спокойной ночи!
Художник тоже был на взводе. Выстрелы, раздавшиеся в вечерней тишине, ударили ему по нервам. События принимали слишком крутой оборот. Хотелось развернуться и дать деру. А то ещё подстрелят, как зайца, и ответить будет нечем. Вот если бы достать что-нибудь огнестрельное, тогда совсем другой разговор пойдет. Кто кого…
— И чего теперь? — поинтересовался он. — Уносим ноги?
— Унести всегда успеем, — сказал Терентич. — Это самое простое, отступить. А нам надо перейти в наступление.
— В наступление? — удивился Илья. — Каким это образом, интересно? И с чем наступать? С камнями и палками?
— Пока не знаю. — Отец пожал плечами. — Будем ждать!
— Чего ждать? Чего ждать? — занервничал Серега.
Терентич уже шел обратно к машине. Обернулся, бросил через плечо:
— Дальнейшего развития событий.
Пока в особняке Разумовского никаких особых шевелений не наблюдалось. В окнах горел свет, доносились слабые звуки телевизора, изредка слышался женский смех. Больше никаких шумов. Видно, банкир отдыхал от праведных дел со своей кралей, и чем они там занимались, узнать было практически невозможно. Его телефонные беседы с корешами и компаньонами тоже были недоступны. Но Геша Скворцов гарантировал, что мобильный телефон прослушивается. Хотя вряд ли банкир стал бы говорить дома по мобильному. Хоть он и богатый человек, но сэкономит даже на этом.
Но вдруг в наушниках у Геши пискнул вызов мобильника, щелкнула кнопка включения разговора, и раздался нервный хрипловатый голос:
— Шеф, это Мишаня! У нас тут непонятка творится!
И усталый безразличный голос Разумовского в ответ. Геша поставил прослушку на открытый звук и включил запись. Оперативники навострили уши. Если непонятка, то это уже интересно. Главное, что манера разговора звонившего не оставляла сомнения в его принадлежности к криминальному миру. Развязный тон, жаргонные словечки, резкие отрывистые фразы — так говорят только на зоне. Или на рынке. В среде банкиров и крутых бизнесменов так говорить не принято.
— Что такое? — кратко бросил банкир.
Хрипловатый голос с другого конца быстро заговорил, сбиваясь и куда-то торопясь.
— Какой-то дед это…приперся, значит, постучал в ворота и сказал, что нашего толстяка, Валерку то есть, уже засекли, и скоро это…к нам менты понаедут. И накроют всю нашу эту… малину! Откуда он тут типа… взялся, черт его знает! Мне показалось, он того… серьезно все это…
— Что за дед? — спокойно поинтересовался банкир. Он не склонен был сразу впадать в панику. Чего пугаться из-за какого-то деда? На свете есть и более опасные вещи, которые грозят просто катастрофическими последствиями. Например, прекращение кредитования Центробанком их частной лавочки.
— А я знаю! Я это…по нему шмальнул пару раз, но вроде не попал! Короче, я не стал наружу выходить, типа…кто его знает, сколько их там. Но пока все это… тихо…
— Местный дурачок, — устало вздохнул банкир. — Это все?
— Нет, не все! — ещё быстрее заговорил Мишаня. — Толстяк это…в баню ездил, вернулся какой-то чумовой и это…брякнул, значит, что жмурика нашего видел живым и невредимым! Типа в машине ехал!
— Трезвый?
— Кто, жмурик?
— Сам ты жмурик! Толстяк!
— Не совсем. Но все соображает. Не похоже, это…чтобы у него крыша съехала. Что делать-то, шеф? Может, Тихого вызвать на всякий случай?
Банкир недолго помолчал, наверное, переваривал информацию. Думал, как отнестись к этому сообщению? Принимать все за чистую монету и за пьяный бред? От этих ребят можно всего ожидать. Перепились с безделья и прикалывают. Нет, лучше никак не принимать.
— Пока ничего не предпринимайте. Хотя Тихого вызови! Пускай побудет пока! Если кто посторонний явится, дай знать! Все!
Банкир отключился. На том конце тоже. В машине стояла мертвая тишина.
Оперативники ещё минут десять хранили молчание. Ждали, что банкир начнет кому-нибудь перезванивать. Но все было тихо. Значит, все сходилось на нем. Это была удача, неимоверная удача. Они даже не ожидали, что такая удача может быть в их однообразной жизни. Ясно, банкир заведует делами какой-то преступной группы, дает указания, ему докладывают, у него спрашивают совета. Шеф, главарь, пахан, вор в законе, черт его знает, кто, главное, что он мошенник номер один.
— Все, спекся! — Костя радостно потер руки. — У него своя шайка. Кто-то на них наехал, они спрашивают, чего им делать. Какие-то жмурики у них, из пушек палят, какой-то Тихий у них в обороне.
— Эх, хорошо бы узнать, откуда был звонок, — мечтательно протянул Тарасенко.
— Я не господь Бог, — пожал плечами Геша. — Прослушку я вам сделал, а на большее не рассчитывайте.
— Ты хоть записал разговор? — Тарасенко развернулся назад.
— А то как же!
— Слушайте, ребята! — Костя внимательно посмотрел на напарников. — А почему ему звонили по мобильному? Почему не по обычному телефону, а?
— Ясное дело — банкир боится прослушки, — сразу ответил Геша. — Домашний телефон прослушать проще, чем засечь мобильный. Хотя, как оказалось, все наоборот.
— Осторожный, гад, — проговорил Костя. — Не хочет, чтобы звонок из шайки вывел на него. Мобильный номер по обратной связи определить трудно, а даже если определить, он может быть зарегистрирован на подставное лицо. Законспирировался основательно, но все равно не помогло. У них точно какая-то буча, иначе бы не позвонили.
— А интересно, что это за жмурик? — задумчиво сказал Тарасенко. — Уж не следующий ли за теми двоими?