Лишь на седьмую ночь они выехали в том самом автобусе с затемненными ветровыми стеклами, что стоял у отеля. Кроме Абалио, Бриггса и Гирча, в автобус погрузились еще три неизвестных Абалио человека.
Гирч попросил всех задернуть занавески на окнах, а водителю приказал:
- Когда немного отъедем, затормози. Ну, сам знаешь где.
Абалио почудилось, что скорость с первых же метров развили бешеную его буквально вдавило в сиденье.
Потом, очень скоро, отпустило. И швырнуло вперед - автобус остановился.
Гирч раздвинул занавески. За окном начинало светать, хотя было еще сумеречно. В призрачном тумане виднелась тростниковая хижина у дороги. "Сувенирная лавка", - разобрал на вывеске Абалио.
Бриггс и Гирч выбрались из автобуса и крадучись направились к экзотическому строению. Абалио видел: один постучал в дверь, другой - в окно. По-видимому, никто не отозвался. Тогда Бриггс сбил топориком висячий замок - и оба приятеля исчезли в темном четырехугольнике дверного проема.
Сидевшие внутри автобуса безмятежно дремали. Шофер курил. Должно быть, для них такие приключения в пути были привычными.
Гирч и Бриггс вернулись, нагруженные коробками и свертками, свалили добычу прямо на пол.
- Выпивки никакой. Опять ничего, кроме печенья и леденцов, пожаловался Гирч.
- И жвачки нет? - спросил шофер.
- За жвачкой можно сходить.
Уже втроем они еще раз отправились в лавку и притащили десяток коробок жвачки.
Снова задернули занавески. Заурчал мотор. Опять шофер взял с места излишне резко.
- Где это мы были? - поинтересовался Абалио.
- На нашей перевалочной базе, - откликнулся Бриггс. - Дежурный должен был нас встретить, но, видно, загулял. Он ведь живет здесь вольно, никто его не контролирует. Небось нашел себе какую-нибудь красотку... А мы вот его проучили. - И, чавкая жвачкой, принялся открывать банку леденцов.
В темноте Абалио не видел его лица. Впрочем, странная это была темнота: занавески на окнах автобуса освещались снаружи частыми ритмичными вспышками, будто он пронзал чередующиеся пояса света и тьмы.
Когда машина вновь затормозила, окончательно рассвело.
Шофер обессиленно уронил голову на руль. Бриггс начал энергично расталкивать спящих. Те потягивались и недовольно бурчали.
Следом за другими Абалио спрыгнул на землю - серую, пыльную, с кустиками чахлой травы. Но когда он поднял глаза, то замер, восхищенный чудесной картиной, расстилавшейся перед ним. На горизонте огромной глыбой синела гора. Из-за нее выглядывал полукруг яркого, будто расплавленного солнца. В небе, глубоком и просторном, гасли последние точки звезд.
Справа и слева к бетонированной площадке, на которой они стояли, подступали заросли, которые курились густым утренним туманом: вероятно, где-то неподалеку протекала река.
К площадке примыкало странного вида приземистое здание в один низенький этаж, даже полэтажа. На плоской его крыше было устроено подобие парка: росли пальмы, кустарник, цветы...
- Здесь будем жить, - хлопнул Абалио по плечу подошедший сзади Бриггс. - Ничего придумано, верно? Сверху и не различишь, маскировка что надо. А под землей, между прочим, три этажа. Вот так-то.
Бриггс повел Абалио внутрь и проводил его до номера - большой комнаты на самом верхнем, наземном этаже. Окошечко, правда, было крохотным, под самым потолком. Горело электричество.
- Жду тебя через час к завтраку. Это в баре, отсюда по коридору налево и до конца, - сказал Бриггс, прежде чем уйти.
Абалио огляделся и остался в общем доволен жилищем: комната могла служить и кабинетом, и гостиной, и спальней. Правда, угнетали глухие стены с четырех сторон, ну да из-за этого не стоило особенно расстраиваться. Он быстро привел себя в порядок: побрился, принял душ, выпил холодного пива из холодильника. Хотел включить телевизор или приемник, но ни того, ни другого в номере не обнаружил. На тумбочке стоял лишь сломанный проигрыватель. Пластинок не было. Достав из чемодана фотографию Эстеллы и Микки, Абалио поставил ее на письменный стол. В комнате сразу сделалось уютнее.
За завтраком Гирч познакомил Абалио с Лайном, ведущим инженером компании, - его-то Абалио и должен был сменить. Высокий, костистый, с глубокими залысинами, Лайн показался Абалио чересчур хмурым. А может, это была усталость. Когда они вдвоем вышли на крышу, в благоухающий розами сад, и расположились в шезлонгах в тени похожих на жасмин кустов, Лайн со вздохом признался:
- Я уж начал опасаться, что они никого не подыщут. Ведь срок моего контракта истекает через месяц.
- Какая работа меня здесь ожидает? - полюбопытствовал Абалио.
- Успеем об этом поговорить, - уклончиво ответил Лайн.
Однако он обстоятельно расспросил Абалио о предыдущих местах службы. По ряду его замечаний Абалио составил о нем мнение как о хорошем специалисте и серьезном человеке.
День Абалио провел знакомясь с домом сотрудников, как его здесь называли. Довольно скучное получалось знакомство: с кем он ни пытался заговорить - ему не отвечали.
Обедал Абалио с Бриггсом. Вербовщик щеголял в шортах и маечке. Язык у него заплетался еще сильней.
- Нравится здесь? - приставал он к Абалио. - То-то. Я плохого не предложу. Сейчас едем с Гирчем на охоту. Жаль, тебя пока не можем взять. Вдруг потеряешься... - и неприятно осклабился.
Вечером Лайн представил Абалио доктору Смайлсу. Доктор жил отдельно от всех: на территории садика, в дальнем его конце, к наземному этажу был пристроен небольшой домик - тоже с плоской крышей, замаскированной пальмами и цветами. Флигелек этот Абалио заметил еще во время утренней прогулки. Сначала предполагалось, что во флигельке разместится госпиталь, сказал Лайн, но доктор настоял, чтобы под госпиталь отвели несколько комнат в общем здании, и поселился во флигельке один. Такую обособленность Лайн объяснил замкнутостью характера Смайлса.
По-видимому, хозяин ждал их: едва они приблизились к легкому заборчику, которым был обнесен участок вокруг флигелька, доктор замахал им с плоской крыши, где отдыхал в плетеном кресле с книгой в руках. Он был седой, большеголовый, незагорелый.
По лестнице, крепившейся к внешней стороне домика, они поднялись наверх. Смайлс приветствовал их сидя. Ноги его были укутаны пледом.
- Увы, - сокрушенно сказал он, - у меня последнее время плохо со здоровьем.
Столик перед ним был заставлен пузырьками с микстурой. Рукопожатие старик, однако, сохранил крепкое, уверенное.
Они тоже опустились в плетеные кресла. Доктор позвонил в колокольчик.
Пожилая полная негритянка в белом переднике, проворно вскарабкавшись по лестнице, принесла чистые стаканы и бутылку виски.
Абалио осматривался. Крыша напоминала веранду под открытым небом, располагала к отдыху и покою, к неторопливой беседе. Со всех четырех сторон ее окружали деревянные перильца. Из двух неярких фонарей, подвешенных над столом, лился свет. Огромные ночные бабочки, покружив вокруг фонарей и потеряв ориентацию, падали на стол, на плед, которым были укутаны ноги доктора.
- Откуда здесь электричество? - спросил Абалио. - Чтобы обеспечить электроэнергией такое здание...
- Галлактий, - лаконично отозвался Смайлс.
- Но ведь запасы галлактия... - Абалио вскинул глаза на доктора, желая удостовериться, что это не шутка. - Ведь галлактий добывать запрещено. Над всеми его месторождениями установлен строжайший международный контроль.
- Не все его месторождения учтены и известны международному контролю, - возразил Смайлс. - Местное, например... А поскольку запасы урана на Земле и других планетах подходят к концу...