Боль с затылка переходила на спину. А что если они откажутся делиться кровью? Что если они настолько не захотят свадьбы, что пойдут на такой шаг? Уж не было бы мне проще, если их кровь будет для меня в свободном доступе?
– Давай, решайся, – произнёс кто-то.
Кто это был? Отец ничего не говорил, рот матери тоже был закрытым. Кто-то вообще что-то говорил?
– На что, сынок? – спросила матерь.
Это был мой голос? Важно ли это сейчас? Сейчас важнее то, какое решение я приму. Мой взгляд метался по всей камере, в надежде увидеть что-то, что поможет мне решить мою текущую проблему.
Пока я не вспомнил, что в кармане у меня мой значок. Цельный, сделанный из метала и с острыми углами. Этот значок был символом, олицетворением порядка, которому я должен придерживаться. Каждый должен его придерживаться, чтобы жить в безопасности и мире. Хотя кто его знает, что этот порядок из себя вообще представляет? Только вышестоящие по должности. Приблизившись к церкви ближе, можно будет узнать ответы на многие вопросы, что так долго меня терзают. Но я не смогу к ним приблизиться будучи мёртвым. Мне нужна кровь.
Я опустил руку в карман. Сколько я вот так уже стою? Пальцы обхватили значок. Пару секунд или вечность? Я высунул руку так, что рукав скрывал мою ладонь. Пару секунд на жертву, чтобы узнать ответы, или сдаться и умереть сейчас? Один шаг навстречу будущему, или один шаг навстречу к смерти? Глаза матери блестели, словно она понимала к чему ведёт ход моих мыслей. Она уже многое понимает. Ей уже не нужны ответы на её вопросы.
Я скинул плащ и подойдя к отцу схватил его за волосы, и ударил значком в шею. Конечно, это был не нож, поэтому пришлось пару раз ударить да надавить хорошенько, чтобы кровь полилась из его горла. Каждый замах отдавал болью то в руку, то в ногу, то в голову.
Мать истошно закричала, а отец лишь в ужасе хрипел. Мать пыталась вырваться из кандалов, но те были крепко приделаны к столу. Кровь с горла отца начала стекать вниз, нельзя было терять времени, и я начал её пить.
Но и о матери нельзя забывать. Её нужно было успокоить. Мне не хотелось её мучать так, как отца, поэтому я закрыл глаза, и представил, что все звуки издаются из других камер. Через минуту я открыл глаза. Шея матери была красная от крови, которую я вскоре тоже начал пить.
Через несколько минут начало приходить облегчение. Мышцы понемногу расслаблялись, а боль проходила. И зачем тогда лекарство, если можно просто пить кровь? Вместе с облегчением приходило и осознание того, что рано или поздно отсюда мне придётся выйти, а там за дверью строит стражник.
Я снова накинул плащ. Окровавленный значок я спрятал в карман, и направился к двери. Нужно скинуть ответственность за случившееся на кого-нибудь другого. Да, тот невежда, что по ту сторону двери, что не хотел пускать меня с лекарством, пусть он поплатится. Левой рукой я снова сжал значок в кармане, а правой рукой снова постучал в железную дверь. Стоило мне только прикоснуться к металлу, как дверь отворилась, словно она и вовсе не была заперта.
Не спеша я сделал небольшой шаг вперёд, чтобы боковым зрением можно было оценить ситуацию. Стражника не было, однако справа стоял дознаватель Девос, и, скрестив руки на груди, упирался спиной в стену.
– Похоже, стоило оставить вам лекарство, – слегка повернув голову в мою сторону, молвил дознаватель.
Я продолжал стоять на месте и всё ещё сжимал значок. Но он мне бы не помог. Дознаватель Девос был вооружён.
– Просто закройте за собой дверь, и идите заниматься своими делами, словно ничего не произошло. Мы разберёмся, – безразлично проговорил мужчина.
И не ничего больше объяснив, дознаватель Девос ушёл. То есть мне это спускают с рук? Вот так просто? Из-за Голубой Крови?
Нужно было обдумать дальнейшие действия. Выпитого объёма крови должно хватить дольше, чем лекарство, но нужно будет сделать переливание крови из трупов, иначе это всё было зря. У меня на столе было дело про одно каннибала, который умеет искусно проворачивать подобные вещи. Дело его я ещё не закрыл, чем стоит воспользоваться.
Но поиск информации пришлось отложить. На столе у меня лежало письмо, о котором мне говорили до встречи с родителями, когда я пришёл сюда. На письме была печатка с изображением розы и двух крыльев – письмо от любимой. Быстро вскрыв конверт, я начал изучать содержимое.
«Здравствуй. Пишу тебе на работу, потому что знаю, что дома у себя ты вряд ли будешь. Сегодня вечером нам с тобой нужно будет поговорить о вещах, которые будут не по душе ни тебе, ни мне. Очень важно, чтобы ты пришёл, потому что другой возможности у нас может и не быть. Приходи к закату на склон, что за парком. Я буду у дерева.»