Природу СССР эти авторы трактуют по-разному: как ту или иную разновидность капитализма (наиболее известна точка зрения Т. Клиффа и его последователей на СССР как государственный капитализм; в современной России гипотезу о буржуазном характере советской системы развивают М. И. Воейков и др.), азиатской деспотии и др. или даже особую, не имеющую исторических аналогов, общественную систему.
Основные аргументы, доказывающие не социалистическую природу СССР хорошо известны: экономическая и политическая власть сосредоточена в руках номенклатуры, а не трудящихся, которые подвергались более жестокой эксплуатации, чем даже в странах развитого капитализма; политическая и идеологическая системы авторитарны (или даже тоталитарны); социальные льготы были закрытыми и незначительными, существенно уступая по мере своего развития и демократизма даже ряду развитых капиталистических стран.
Полемика с этой группой ученых имеет давнюю традицию в социалистической среде и автор не склонен ее воспроизводить. Ключевыми в данном случае являются два вопроса. Первый – трактовка социализма. Если он понимается как системы, где господствуют государственная собственность и централизованное планирование, нет частного капитала и есть государство, действующее от имени трудящихся, то такой «социализм» в СССР, действительно был. Если же социализм характеризуется как прежде всего социальное освобождение, то найти его в МСС становится гораздо сложнее. Второй вопрос – видение в СССР не только некоторых внешних форм, но и внутренних, сущностных противоречий, в том числе – мощных социально-освободительных тенденций, которые проявляли себя на поверхности явлений в ряде случаев весьма превратно.
К этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас зафиксирует шестой и последний в нашем перечне, крайне правый взгляд на СССР как «империю зла». В силу известной парадоксальности диалектической логики этот взгляд наиболее озлобленных критиков СССР (от российских идеологов монархизма 1920-х гг. до 3. Бжезинского и его последователей в настоящее время) совпадает по своей методологии с позицией ортодоксальных адептов СССР как страны победившего социализма.
И для тех, и для других социализма есть прежде всего государственная собственность, централизованное производство и распределение, власть одной – коммунистической – партии и т. п. и потому и те, и другие согласны в том, что СССР и есть единственное и адекватное воплощение социалистических идей. И для тех, и для других в истории СССР принципиально значим политический, субъективный фактор, только для одних это означает, что исторической случайностью было возникновение СССР, а для других – его гибель. И те, и другие оценивают практики СССР крайне односторонне и предвзято, только одни видят в СССР лишь черное и на этом основании делают вывод, что социализм – это зло, другие лишь белое и соответственно считают доказанным, что социализм – добро…
Так что крайности и в данном вопросе (о природе СССР) сходятся, только в нашем случае они сходятся формально, пятясь друг к другу спинами и потому максимально ненавидя друг друга и будучи отдалены друг от друга максимальной дистанцией (если двигаться по кругу, представленному ниже на рисунке № 1).
Начну с очевидного: все XX столетие прошло под знаком развития системы, претендовавшей на снятие капитализма, но завершилось кризисом именно попыток создания посткапиталистического общества. Новый век принес новые проблемы – попытки рождения альтернатив капиталистической системе отчуждения не прекращаются. Ими полны Латинская Америка и новые социальные движения, ими продолжают грезить интеллектуалы… А «старая» система вместо того, чтобы обрести спокойствие, как казалось еще недавно дарованное ей «концом истории», оказалась пронизана глубокими противоречиями, грозящими не только продлить локальные войны и вопиющее неравенство (к этому вроде бы все уже «привыкли»), но и породить новую империю с неизбежно следующей за этим антиимперской борьбой, похоже уже начавшейся в XXI веке.
Так новый век реактуализировал проблему исследования заката одних систем и рождения других, проблематизирует вопросы реформ и революций, ставит в повестку дня проблемы нелинейности общественного развития. Все это новые (хотя и не абсолютно) вызовы, на которые уже начала отвечать диалектическая методология нового века.