Да, такие огни в чужих глазах были мне знакомы, и загорались они не сами по себе. То наши приятели с далёких или близких звёзд умеют использовать животных, домашних, но случалось, что и диких, в своих преступных целях. И умением этим регулярно пользуются. Мне ли было этого не знать: когда те же космические гадские человечки задумали украсть из одного фильма фразу «Овсянка, сэр», то на съёмках, куда пришлось срочно отправляться, меня цапнула полыхающая вот таким же зеленоватым взглядом — не собака, как можно было бы подумать, а целая лошадь.
То, что соседи по дальнему, заднему забору держат свинью, было известно. Наши бессовестные звёздные друзья тоже о ней, назовём это так, пронюхали. И вот, пожалуйста, что сотворили с бедным животным: теперь оно бросается на незнакомые соседские машины.
Способ остановить науськанного нашими галактическими визитёрами зверя имеется — простой, эффективный и открытый по чистой случайности. Вот он: надо дать зверю послушать классическую музыку. Ну, то есть, эту самую музыку врубить ему прямо в ухо, да погромче.
«Ну, почему не включаешь музон?!» — заорал я на Федю по нашей внутренней связи, перекрикивая грохот и скрип бедного фургона, он же всё ещё трейлер, но скоро мог стать просто металлоломом.
«Не могу, динамики повредило!» — жалобно прокричал Федя в ответ.
От следующего удара наша машина натуральным образом так покачнулась, что на время встала на два колеса. Свинья, судя по всему, прекращать своё разрушительное занятие и не думала. А боковую дверь уже так погнуло, что открыть её, похоже, могло и не получиться, быстро — так уж точно.
Тут зверюга потянула ноздрями воздух, утробно хрюкнула, её глаза зашарили вокруг в поисках другой, не такой твёрдой на ощупь цели. И догадайтесь, кто оказался этой её новой целью.
Под зелёным неприветливым взглядом я попятился к границе складки и дальше, к калитке. Стал уже открывать её, потом понял: нет, приводить разъярённого зверя в соседский двор нельзя, там люди. Что тогда? Залезть на дерево? Так она это дерево снесёт к чертям собачьим в два удара. Выскочить на улицу? Она побежит следом, ей сейчас никакие заборы не преграда.
Тут наш Пятачок-мутант перестал раздумывать, куда же наконец ринуться, и сделал короткий шажок в моём направлении. Я не стал ждать остальных его шажков и немедленно рванул за фургон. Свинья рванула следом.
Должен сказать, что бегая вокруг машины от злой двухсоткилограммовой животины, проводить мыслительную деятельность, конечно, не очень удобно. Зато каждая пришедшая при этом в голову мысль точно на вес золота. Потому что стимул — это всегда важно. В общем, одна отдельная мысль мне таки пришла.
— Федя! — крикнул я, в очередной раз пробегая мимо приоткрытого фургонного окна, где маячила кучерявая растерянная голова. — Братан, скорее материализуй скрипку!
Кажется, мой напарник упоминал, что в детстве занимался в музыкальной школе. Да, он что-то такое говорил — и вот теперь эта ненужная, казалось бы, информация вспомнилась в самый критический момент.
— Точно! — заорал Федя в ответ.
Через несколько секунд окно фургона раскрылась шире, Федя со скрипкой в руках смотрелся очень солидно. И, обернувшись на бегу, я успел заметить, как напарник высунулся из окна и приложил проносящееся у фургона животное инструментом прямо по щетинистой спине. Свинья не обратила на этот перфоманс абсолютно никакого внимания, а вот скрипка взвизгнула очень жалобно, а ещё от неё, кажется, что-то отлетело.
— Что ты делаешь?! — заорал я в промежутках между вдохами.
Фёдор успел бросить на пробегающего меня удивлённый взгляд и на следующем моём круге сунул разбитый инструмент мне:
— Да, ты прав! Держи!
— Зачем?! — возопил я.
— Как зачем — отбиваться.
Два или три круга я только хватал ртом воздух. Потом снова заорал:
— Сделай другую — и играй! Играй!!! Ты же учился…
Швырнув в высунувшийся из-за угла фургона зубастый «пятак» ошмётками инструмента, я продолжил свой забег.
— А-а, — постиг наконец напарник всю глубину моего замысла.
В руках его блеснула лакированной поверхностью новая скрипка. Фёдор отворил окно во всю ширь, занял правильную музыкальную позицию… Я не исключаю, что он даже поклонился, я мог на бегу этого не заметить. Потом он артистично взмахнул рукой, и смычок коснулся струн.
И тогда из фургона во двор полилась музыка. Нет — МУЗЫКА!
Ну, как полилась…
Исторгнутый Фединым струнным и смычковым музыкальным инструментом звук оказался так визгливо оглушителен, а ещё так отвратительно, невыносимо ужасен, что мы со свиньёй одновременно и резко затормозили.