Игра хоккей начала исчезать из этого мира, и это было совсем плохо. Дооткладывался, блин. Парализовывал котов, принимал гостей, исполнял арии свиньям. А инопланетная штуковина всё это время работала и ни на что не отвлекалась. И эффект от неё проявился раньше, чем я ожидал. Теперь на моей шкале опасности всё краснело — так же, как покраснело теперь моё лицо в зеркале на стенке фургона от стыда и от злости на самого себя.
Эх.
Таким, злым и взвинченным, я и направлялся к дому Серёги. Вечерело. И нужно было срочнейшим образом отыскать это проклятущее КВА.
Из чердачного окна на меня снова вылупился растрёпанный инопланетный дед. Боевой клюшки в руках вроде бы не было. Я пульнул в него из пальца парализующим зарядом — попал, нет, даже и смотреть не стал. От входных ворот зашлась лаем собака Рейган, в неё пульнул тоже — псина замерла и умолкла.
Я шагнул к двери, и тут из соседнего двора (не нашего, другого — напротив) послышался шум и треск. Там кто-то дёргал калитку в Серёгин с родителями двор, калитка была заперта, и этот кто-то всё ломился и ломился. Я подумал на заблудившегося инопланетного фантома (наши зелёные друзья тоже этим промышляют) и отправился проверить и, в случае необходимости, его нейтрализовать.
Я ошибся, то был вовсе даже не фантом.
Глава 5. Электронная неожиданность
Да, насколько можно было судить, из соседнего двора ломился не фантом. А проживающий в этом дворе сосед. Так подсказал мне виртуальный сканер, заодно предупредив, что «текущая стадия опьянения объекта: тяжёлая», но потом добавил, что такое состояние для этого объекта дело обычное. Намерения этого соседа сканер, правда, подсказать не смог.
Я шагнул к калитке и приотворил её, там оказалось чуть примотано на проволоку. Похоже, этого соседа родители Серёги видеть у себя в гостях стремились не особенно. И когда он сунул лохматую голову во двор, с их логикой я вполне согласился.
— А-а… Э-э… — сказала лохматая голова, беспорядочно заморгала… и замолчала.
Спутанные волосы лезли человеку в глаза, на подбородке сквозь неопрятную щетину проступала свежая ссадина, штаны с рубахой были… не вполне чистыми и опрятными, назовём это так. Мои виртуальные датчики прокричали об избыточной концентрации в окружающей среде спиртовых соединений. Да, принадлежность этого персонажа к человеческой расе при всей неприглядности его внешнего вида сомнений не вызывала. Потому что создать такого безупречно реалистичного фантома или самим замаскироваться подобным образом инопланетянам было точно не под силу.
Мне уже подумалось, что невнятными гласными звуками сообщение нежданного визитёра и ограничится, когда в глазах его мелькнуло подобие осмысленности. Собравшись с силами, он выдал:
— А… эти… дома?
И указал рукой в сторону окон.
Вообще в посторонние дела местных мы стараемся не вмешиваться. Но этот хмельной визитёр, было более чем вероятно, нёс с собой в дом Серёги какие-то мало кому нужные шумные обстоятельства. Всё вполне может сложиться таким образом, что нахождения сегодня вечером в гостях у Серёги его соседского друга Никитки ситуация предусматривать не будет. А этого Никитке, то есть мне, большому Никите Касаткину, было совсем не нужно.
Поэтому лохматой голове я ответил:
— К сожалению, дома никого.
Голова сдула со лба лохмы волос, подумала и выговорила:
— А… ты… это… Кто вообще такой?
Только тут я заметил, что припёрся в соседский двор без маскировки, во взрослом своём обличье. А может, гадский чердачный пришелец-дед сбил её с меня, а я и не заметил. Однако теперь это, может, было даже и к лучшему.
Словесная конструкция «ты кто такой?» предшествует, как правило, действиям определённого рода — мы это учили и в академии, и особенно на практических занятиях. Так что я приготовился утихомиривать товарища и незаметно привёл свой мультифункциональный указательный палец в боевое положение, заодно держа в уме и вероятность физического, так сказать, контакта. Но мой собеседник просто смотрел на меня, покачиваясь и держась за забор. Брови его разъехались куда попало, лицо застыло в вопросительном положении. Похоже, человека действительно интересовало, кто я такой и откуда взялся.