Ну, неотвратимо – это если никак не противодействовать. А мы с Фёдором для того сюда и прибыли, чтобы неотвратимость эту того, отменить. Поэтому я и натянул на себя облик не чей-то, а именно мальчишки-школьника.
Да, да: космические бессовестные человечки решили наложить загребущие свои зеленые лапки на настольный хоккей, игру советского детства.
– Давай, давай, какое может быть «не хочу». – Я уже тащил прямоугольную конструкцию на стол, попутно вызывая в Серёгиной голове воспоминания о том, как ловко он вколачивал шайбы вот в эти вот пластмассовые ворота. – Хоккей сам в себя не поиграет.
Моему малолетнему товарищу ничего не оставалось кроме как убрать со стола лишнее и занять позицию, зажав пальцами хоккейные крутилки. Я произвёл вброс шайбы в центр площадки, и игра вскипела.
В академии темпоральной разведки и контрразведки игру настольный хоккей мы, конечно, проходили, изучали – на четвёртом курсе, когда уже стало известно, кого куда, в какую эпоху распределяют. Мы даже изучали теоретическую часть: изобрёл игру какой-то канадец (что и неудивительно, правда?), в Союзе она появилась ещё в тридцатых, существовало несколько моделей, ну и так далее. Так что теперь в нашей с Серёгой игре главным для меня было не переусердствовать. Но Серёга оказался хорошим игроком, и для того, чтобы счёт на боковом табло закончился на отметке десять-восемь в его пользу, мне даже не пришлось сильно поддаваться.
– Ещё матч? – предложил мой разгорячённый и довольный соперник.
Вот это было правильно, а то придумал: не хочу, не буду. Показатель на шкале опасности в поле моего виртуального зрения, что до этого болтался в тревожном розовом, переместился в приятный и спокойный салатовый. И это тоже было неплохо.
– Давай, но позже, – показывать плохой пример и отказываться от хоккея было бы с моей стороны стратегически неправильно, но играть было больше некогда. Главной моей задачей оставалось отыскать пресловутое КВА: вместилище архетипа, в данной случае – хоккея.
Оно, вместилище, должно располагаться в радиусе пяти метров от самого предмета, так что КВА почти наверняка располагалось где-то в доме, а скорее всего – здесь, в комнате. Обычно оно маскировалось под какую-то вещицу, чаще всего как-то тематически связанную с предметом или явлением, которые пытаются умыкнуть. Например, когда покушались на песню про зайцев из фильма «Бриллиантовая рука», КВА-вместилищем оказался игрушечный резиновый зайчонок.
Я предусмотрительно прихватил с собой игрушечный самолётик, белый, с надписью «Аэрофлот» на крыльях. Самолётик был не простой, внутри у него прятался специальный сканер для определения точного положения КВА в пространстве.
«Ж-ж-жуууу!» – я обошёл-облетел комнату с самолётиком в руках. Прибор не подвёл, и устройство космических жуликов обнаружилось довольно быстро, оно скрывалось где-то в ящике среди игрушек. Вот и отлично: не где-то в дымоходе или в холодильнике, вмороженное в слой льда – случалось у нас и такое. Хотя – ну да, придётся в ящике этом поковыряться.
Но заняться игрушечным ящиком я не успел – к нам пожаловал необычный гость.
Глава 2. Новые лица
Мы с соседским пареньком Серёгой сидели у него в комнате. Я уже почти обнаружил то, что искал, когда за окном мелькнуло что-то быстрое. В стекло негромко стукнуло.
С обратной стороны окна на подоконнике сидел большущий котяра, рыжий и толстый. Он вгляделся внутрь комнаты и мягко запрыгнул на форточку. Морда его была огромна, как и он весь, оконная конструкция дрогнула под весом этой шерстяной туши. Серёга бросил короткий взгляд в ту сторону и не обратил на пришельца никакого внимания.
Вот именно — на пришельца: кот такого вида не мог быть обычным земным котом. Инопланетяне для своих целей умеют иногда превращаться во что-нибудь земное. Ну, это они думают, что умеют, а часто получается вот такое, гротескное — не кот, а жуткая карикатура. Хорошо хоть Серёга не мог его видеть, маскировка была рассчитана исключительно на меня.
Но как раз меня-то им и не обмануть!
Я навёл на чудище своё оружие — указательный палец — и пульнул из него парализующим зарядом. Лже-кот, что как раз собирался спрыгнуть в комнату, застыл в промежуточной, свесившейся с подоконника позе. Вот и хорошо, пусть посидит пару часов, а заодно обретёт свой истинный вид зелёного поросёнковидного гуманоида. Потому что нечего тут.