— Когда же вы успели всего этого накупить? — недоумевала мама Серёги.
На озабоченно шныряющего туда-сюда пацана, то есть меня, она, ошарашенная увиденным, не обращала ни малейшего внимания.
— Да вот, э-э, отоварились недавно в этой, как её… в «Берёзке», — защебетала курносая фантомша с Федиными узнаваемыми интонациями. — Дядя из заграничного плавания вернулся, подарил этих, как их… купонов, что ли.
Виртуально скомандовав, чтобы Федя ни в коем случае не открывал никакие полки и не выдвигал ящики, где могло оказаться вообще что угодно, я их оставил и побежал в зал, к папе Серёги и лысому фантому в спортивном костюме, что играл роль отца семейства. И, как оказалось, бежал я туда не зря.
По углам комнаты высились шкафы довольно старинного вида — видимо, мой гениальный напарник уже успел переделать в них тот хай-тек, что залепил сюда изначально. На столике, что подозрительно смахивал на дубовый, торчал чугунный закопченный утюг, в углу красовалось что-то деревянное и непонятное — кажется, прялка, зато над окном висел прямоугольник кондиционера. Я поскорее всё это незаметно дематериализовал.
А вот убрать широченную плазму размером на полстены Федя, конечно, не догадался. Не думаю, что это у Феди хватило ума врубить на ней видео: наверное, умное устройство само решило, что зачем ему висеть тут без дела, и при этом нашло, куда подключаться.
Теперь на экране, а в голограммном виде немного и по комнате, бегали какие-то зубастые космические монстры — естественно, в очень чётком качестве, а папа Серёги залез с ногами на диван и в панике закрывался от происходящего кошмара подушкой. Лысый фантом-хозяин растерянно торчал у стены, и, не зная, что ему делать в таких нестандартных случаях, зондировал собеседника заложенными в него шаблонными фразами, пытаясь отыскать подходящую тему для разговора.
— Мы выписываем журнал «Техника молодёжи»… На Ближнем Востоке опять неспокойно… — монотонно произносил он, с надеждой посматривая на папу Серёги. — Вчера простоял в очереди за иваси полтора часа…
Папа Серёги на секунду отрывался от настенных чудищ, взглядывал на говорящего и пугался, кажется, ещё больше. А всё потому, что современные умные фантомы Службой нашей выделяются только для охраны Усов Будённого, Лысины Котовского и тому подобных объектов повышенной важности. Нас же комплектуют по остаточному принципу, и тут ничего не поделаешь.
— И что, можно вот так загрузить сюда грязные тарелки и кастрюли, нажать на кнопку, а утром вытащить их чистыми? — донёсся с кухни недоверчивый голос симпатичной Серёгиной мамы, и я рванул туда. — А это: вот здесь поставил, дзынь, и оно сразу тёплое? А вот это мясорубка, которой не надо крутить ручку, она сама?
С каждым новым вопросом глаза её всё больше и больше разгорались воодушевлённым и опасным огнём.
Тогда я решил, что надо это заканчивать. Хватит вводить бедную женщину в состояние культурного шока. И хватит ломать мужику психику.
Наплетя оглушённым Серёгим родителям что попало через фантомов, мы с Федей вывели их в сад и усадили на скамейку в тени самой большой яблони. Там мой напарник стёр им ненужные воспоминания и стал создавать воспоминания ложные. Дело это долгое, кропотливое, но ничего: накосячил — пусть теперь исправляет. Может, не будет в следующий раз путать времена и эпохи… Хотя — кого я обманываю.
Полгода уже мучаюсь с этим балбесом, а ему до сих пор трудно запомнить, что, откуда и зачем. И, главное, ведь здесь всё проще некуда. Холодильники, стиральные машины, пылесосы, мебель, люстры — всё у всех одинаковое. Если телевизор, то «Берёзка» или «Горизонт», радиоприёмник: «Вега», фотоаппараты: «Смена» или ФЭД, названный в честь… Эх. А ведь и я мог бы сейчас охранять Маузер Железного Феликса или То Самое Бревно Ильича. Ну или хотя бы Брови Многолетнего Спокойствия. А не заниматься ерундой на пару с этим приду… С придумавшим нам вот эти проблемы моим ненаглядным напарничком.
Но был ещё парень Серёга, что торчал сейчас в моей-не-моей комнате наедине с тем, чего додумался напихать туда гений темпоральных операций Фёдор… жаль, эпитетов для него, Фёдора, напридумывать некогда.