***
Увидев явление Анны, и направленных в их сторону ружьем, мужики оторопели от неожиданности.
— Сидеть — приказала Анна и повела стволом.
Мужики пытавшиеся привстать, опустились на скамью. Одному было лет пятьдесят, а то и больше. Возраст скрывался за густой бородой и усами. Русые волосы на голове закрывали весь лоб, из под них выглядывали маленькие, острые с прищуром глаза. Второй был немного помоложе. С бритым приятным лицом, волосы на голове зачесаны назад, большие удивленные глаза с зеленоватым отливом. Одеты они были в простую деревенскую одежду. Цветные ситцевые рубахи и накинутые на плечи телогрейки. Ноги в шерстяных носках. Валенки и калоши сушились около печи.
В избе было тепло, ярко горела лампа. Внутреннее убранство напоминало заимку Савелия. Анна покосилась в угол, там около нар, стояли стволами вверх, два ружья.
— Не бойтесь — пересохшими губами проговорила Анна — Обогреюсь и уйду.
Она опустилась на лавку, положила ружье на колени стволом в сторону мужиков и развязала платок.
Мужики переглянулись.
— А чего бояться-то — сказал бородатый — Чай не зверь какой пришел, а человек и тем паче женского пола. Кто будешь такая?
— А Вы кто такие? — вопросом на вопрос ответила Анна.
— Мы то Гуляевы, братья из Цивинского. Он вот Николай — кивнул бородатый в сторону бритого — А я Василий. Мы деньком пришли, силки поставили, а утрясь рано на глухариный ток собираемся.
Анна почти не слышала его. Ее голова наливалась свинцом и клонилась вниз. Тело обволакивало жаром. Ружье сползло с колен. Анна подтягивала его на место, встряхивала головой, прогоняя сон, и старалась не показывать свою слабость.
Мужики что-то говорили, по голоса их доносились до Анны, как бы издалека и она не понимала их смысл. В глазах все поплыло, и она провалилось в беспамятство.
Анна очнулась лежа на нарах без верхней одежды и сапог. Она попыталась вскочить, но в бессилии свалилась вновь. Над ней склонилось бородатое лицо.
— Лежи, девка, лежи. Захворала ты крепко.
Анна ничего не понимала, но постепенно сознание прояснялось, и она вспомнила, где находится. Взглянув в угол, где сидела раньше, Анна увидела свое ружье.
Бородатый поймав ее взгляд, успокоил:
— Пусть в углу постоит. Куда оно денется. А бояться тебе нечего. У меня у самого девка-озорница, твоих годков примерно. От нас тебе зла не будет. А сейчас я тебе чайку заварю особенного.
Он подошел к полке на степе, взял берестяную коробочку, насыпал из нее чего-то в кружку и пошел к плите. Слышно было, как забулькала вода.
Анна поискала глазами второго мужика. Его в избе не было. Она забеспокоилась, но тут открылась дверь и с охапкой дров вошел бритый. Заметив, что Анна смотрит на него, он, добродушно улыбаясь, сказал:
— Ну, что, стрелок? Оклемалась?
Бородатый цыкнул на него:
— Молчи давай. Дров в печку подкинь.
Он вернулся к столу, что-то опять забулькало и Анна увидела перед собой кружку.
— Сама-то сможешь? — спросил бородатый.
— Смогу — хриплым голосом, прошептала Анна и попыталась сесть, но тело не слушалось.
— Лежи — скомандовал бородатый.
Он сдернул со стола две телогрейки и подсунул их под голову Анны. Она чуть подтянулась на руках и ее тело Приняло полулежащее положение.
Бородатый снова подал ей кружку. Анна отхлебнула горячего чая и едва не задохнулась.
— Что это?
— Пунш это. Водочки в чай плеснул. А заварка — корешки вереса сушеные, малина сушеная, смородина и еще что-то там. Пей не бойся. Очень полезная штука.
Анна, понимая, что тот прав, через силу короткими глотками выпила все из кружки. Голова закружилась, по телу пошла приятная истома, и Анна ушла в сон.
Она полностью доверилась этим людям. От них исходило добро и Анна чувствовала это всем своим нутром. Ей казалось, что она их знает давным давно. Вот только долго не виделись и встретились случайно здесь. А бородатый вообще был похож на дядю Савелия.
Сколько времени она проспала. Анна не знала. Проснулась вся в поту, нижнее белье было все сырое. В теле осталась слабость, но голова уже не кружилась.
Бородатый сидел за столом и что-то делал. Увидев движения Анны, он подошел к ней.
— Поспала хорошо. Сырая поди?
Анна промолчала. Он подал ей какие-то брюки и нательную мужскую рубаху:
— Вот переоденешься. Николай. — поднял он лежащего на полу брата — Пойдем покурим на свежем воздухе.
Тот легко поднялся, нахлобучил шапку и пошел к дверям. У самой двери он остановился и сказал Анне:
— Тару чуть не забыл. Здесь на плите сало барсучье растоплено. Разотрись вся. Быстрей поправишься. Вот у порога ведро стоит. Сходи по нужде. Не стыдись. Дело естественное, а выходить тебе нельзя. Ежели там чего…то выплесни в дверь. Мы подальше отойдем.
Мужики вышли. Анна сняла с себя сырое белье и последовала совету Николая. Было немного не ловко, но за зиму она свыклась с деревенским бытом северян, и стыдливость уступила место необходимости. На севере условия жизни диктовали свои порядки и на их основе устанавливались отношения между людьми. Здесь можно было всей семьей хлебать молоко с крошенками из одной общей миски, всей семьей без учета пола и возраста мыться в бане, вперемежку спать на полатях. Сначала это удивляло Анну, но потом она поняла, что за этим стоит высоконравственное начало, общинный дух, раскрепощенность и свободолюбие. Люди были сами собой.
В сухом белье Анна чувствовала себя уютней. Заварка Василия помогла. Надеялась она и на барсучье сало. Полулежа, она взглянула в окно. Там виднелся слабый рассвет.
«Надо идти — думала Анна — Еще немного полежу, просохнет белье, переоденусь, поем и пойду. Ничего разломаюсь дорогой. Только, что сказать мужикам? Слухи о том, что в полое провалились под лед и утонули комендант и девушка быстро распространятся по всей округе и мужики догадаются, что та девушка — я. Они захотят знать, зачем и почему я оказалась тут. Как же быть? Врать я им не смогу, а правду рассказать можно ли?»
Ее мысли прервал скрип двери. В избу вошли братья.
— Ну, вот и молодец — бодрым голосом сказал Николай — Хорошо, что слушаешься. Выгонять надо болезнь-то.
Василий подошел к печке, достал блюдо и поболтав в котелке поварешкой, наполнил блюдо и подал Анне:
— Теперь надо поесть.
Анна вдохнув в себя аромат супа, почувствовала сильный голод. Она с аппетитом глотала горячий бульон. Это был суп из рябчиков. Она знала этот запах. Обглодав косточки и отдав Василию пустое блюдо. Анна откинулась на стену избы, вытянув в блаженстве ноги. Ей действительно полегчало, если не считать слабости во всем теле. Голова работала ясно.
Бородатый присел на нары рядом с Анной и требовательно, но вместе с тем дружелюбно сказал:
— Ну, а теперь рассказывай все, как есть.
Анна обвела обоих мужиков взглядом, ненадолго прикрыла глаза, помолчала и неожиданно для себя стала рассказывать все. И про ссылку, и про Алешу, про Силина, полынью, отца, дядю Савелия и его жену Марию.
Закончив, обессиленная Анна откинула голову и прошептала:
— Теперь решай те сами, что вам делать.
Бородатый наклонился к ней, взял за руку и негромко сказал:
— То, что ты нам здесь рассказала, дальше этой избы не выйдет. С нами и в землю уйдет, если надо. Как хоть зовут тебя?
— Анна. Анна Уварова.
— Вот и познакомились — ласково улыбнулся бородатый — Как нас зовут ты уже знаешь. По-простому можешь меня кликать дядей Василием, а его — он показал на бритого, — Можно просто Николаем — засмеялся и добавил — Молодой еще.
— А Савелия Лукашенко я хорошо знаю — продолжил Василий — Не раз встречались. В молодости я из ихней деревни жену себе увез. Тамошние ребята за мной на трех санях гнались. Да, хрен им, не догнали. А если бы и догнали, у меня в санях под сеном ружьишко заряженное лежало. Стрелять бы конечно в них не стал, но припугнуть мог бы.
Анна с удивлением посмотрела на Николая.
— Что смотришь? В молодости я был о-го-го. Ну ладно об этом — встрепенулся Василий — Надо нам решать, что делать.