Когда же я рассказывал мэтру о своих успехах, он успокаивал меня, говоря, что сам ненавидел учиться.
— Но мне нравится, вообще-то, — возразил я. Неужели мой энтузиазм так легко перепутать со скукой?
— Как только станешь ликтором, я сам займусь твоим обучением. — Прозвучало чертовски многообещающе. — Ничего сложного, просто смотришь и запоминаешь.
Я вспомнил, что мне рассказывал о своём воспитании Рэймс. Что Бэлар таскал его по вселенной, чтобы он обучался на практике, а не сидя в удобном кресле и слушая рассказы умудрённой «мебели».
За такими мыслями, я невольно представил шутника-Бэлара и неулыбчивого подростка подле него. Прошло время, сын Хейза ни капли не изменился, а Рэймс повзрослел. Теперь он казался старше своего мэтра лет на десять, а я выглядел ровесником Бэлара, хотя мне было чуть больше восемнадцати. Когда-нибудь я тоже повзрослею настолько, что называть его мэтром с моей стороны будет просто смешно.
Или не очень.
Внезапно Бэлар наклонился и поцеловал меня. Мы стояли посреди коридора, но ему было плевать на мнение слуг, так же как и на мнение иерархов.
— Не делай такое жалобное лицо больше, — попросил мэтр, отклоняясь. — Я в чём-то провинился перед тобой?
— Нет, всё в поряд…
Он снова поцеловал меня, и в следующую секунду я оказался зажат между стеной и телом мужчины. Он перестал курить и не пил уже давным-давно, его вкус и запах изменились, но я отлично помнил его прикосновения.
— Но я, действительно, виноват. Совсем не уделяю тебе внимания. — Похоже, он собирался это исправить. — Это охренеть, как нечестно с моей стороны, раз уж ты хранишь мне верность. Будь ты последней женщиной на планете, всё равно бы сидел на жёсткой диете из одного меня, правда, Недотрога? — Я простонал, когда он запустил руку в мои штаны. — Выглядишь ужасно голодным.
Я прошептал что-то в знак согласия, цепляясь за его плечи. Он трогал мою серёжку, и это не шло ни в какие сравнения с тем, как к себе прикасался я сам. Это были мужские прикосновения. Прикосновения хозяина, который напоминал мне, кому принадлежит это местечко, на которое он поставил свой знак.
И я хотел принадлежать ему, но не как «вещь». Хотел, чтобы он присвоил меня иначе. Не официально, а примитивно. Для этого не нужны символы или регистрация. Он мог сделать это прямо сейчас, в этом самом коридоре. Взять меня и спросить, чей я.
— Твой…
— Что?
— Хочу потрогать твой член, — ляпнул я, задыхаясь.
— Только потрогать, м? — Бэлар с улыбкой меня разглядывал. — Ты стал таким невинным, Габи.
Невинным? Да я едва не умолял его поиметь меня, наплевав на возможных свидетелей. Кстати, о них.
— Расскажи, Габи, какие у тебя планы на мой член, — прошептал Бэлар, водя рукой у меня между ног. — Пусть Рэймс послушает. Этот несчастный девственник, оказывается, до смерти любит подглядывать. Напомни ему потом про манеры, идёт?
Я вздрогнул, и Бэлар тихо рассмеялся.
— Ты опять сжался.
Его плечи закрывали от меня от всего мира, я не хотел вспоминать, что за этой условной границей есть кто-то ещё. Кто-то такой же опасный и красивый, как океан… солёный… сильный…
— Не здесь.
— Это ещё почему?
Я не знал. Я попытался убедить себя в том, что отреагировал бы так же, узнай, что за нами наблюдает обычная «мебель».
— Не здесь, — попросил я, целуя его. — Пожалуйста, Бэлар. Пожалуйста.
— Чтоб тебя. Когда ты называешь меня по имени, оно начинает звучать… сносно.
Он втолкнул меня в первую же комнату и закрыл дверь. Здесь не было кровати, но был стол. Остальной интерьер меня не интересовал.
Бэлар оказался прав, когда сказал Рэймсу, что я постоянно готов к сексу. Я же вырос среди озабоченных мужчин. Меня воспитал энит-извращенец, сказав, что в этом — смысл жизни. Моими первыми учебниками были журналы с эротикой. Это единственное, в чём я разбирался, хотя до сих пор не так хорошо, как хотелось бы.
Каким-то образом я избавился от одежды до того, как мэтр ко мне приблизился.
— Разденься, — попросил я, забираясь на стол.
— Нет. — Он развёл мои бёдра, но не прижимался к ним. — Тебя же возбуждает белый. Нравится думать, что с тобой всё это делает иерарх. Сейчас я встану перед тобой на колени, как тебе идея? — Когда я попытался прикоснуться к нему, он поймал мои руки и завёл их мне за голову, заставив лечь. — Расслабься, я всё сделаю сам.