Я был за рулём, Чиф следил за приборами, таким образом мы — двое пьяных — представляли из себя одного трезвого пилота-аса.
Только раз фонарный столб задели, но Крис сказал, что это ерунда. Он всё равно собирался менять к чертям всю систему освещения этого города.
В Блазаре Чифу понравилось, а мне наоборот взгрустнулось. С этим местом было связано слишком много воспоминаний. Паршивых. Я снова почувствовал себя беззащитным, как в тот день, когда Шейн похитил меня, поэтому я начал проситься домой. Забравшись на сиденье, я включил коммуникатор. Мне до смерти захотелось услышать голос мэтра.
— Ты почему не спишь, Габи? — спросил он, когда я его поприветствовал.
Не сплю? Меня вообще нет в Бореалисе. Если он не в курсе, значит, его нет тоже.
— Да, я сейчас на одном из тех военных советов, которые ты так обожаешь.
Что ещё за военные советы по ночам?
— Вообще-то, здесь утро.
О, похоже, он далеко забрался.
— А ты сейчас где? — Мэтр прислушался. На заднем фоне Чиф горланил свой любимый гимн, призывающий в атаку. Взлетая, он сбил ещё один фонарь, и нас сильно тряхануло.
— Прорвёмся!
— Я сбежал на войну, — ляпнул я. — Решил стать героем.
— Всё с тобой понятно.
— Но эти твои собрания, конечно, важнее. Не буду отвлекать.
— Где ты так надрался, Недотрога? Опять ездил к своим чудакам?
— Завидуй молча. Хотя… ты же у нас теперь не пьёшь. И не куришь. И на меня тебе наплевать. — Глаза защипало, и я поморщился. — Стал таким важным… Но я всё понимаю. Честно, я рад за тебя. Ты, наконец, стал достойным иерархом. Все от тебя теперь без ума… и спасибо за то, что ты позволил мне это увидеть.
— Ты ещё не всё увидел, Габи, поэтому давай, возвращайся с этой своей войны домой.
— Я просто хочу, чтобы ты мной гордился.
— Молодец, что выпил за нас двоих, — похвалил он меня, после чего спросил: — Рэймс знает, что ты затеял?
— Да, я отправил ему сообщение, — честно ответил я. Помнится, я написал, что мне придётся задержаться, что-то там про чрезвычайную занятость адресата, неполадки с транспортом, ужасный трафик и всё в этом роде. — Погоди… Он что, не с тобой?
— Нет. Я оставил его присматривать за тобой.
Я скривился. Теперь у меня просто не было иного выбора, кроме как, в самом деле, отправляться на фронт. Там у меня будет хоть какой-то шанс выжить. Если я вернусь в особняк под утро, да ещё в таком виде? Рэймс меня убьёт.
Правда, дорога была не близкая, я успел вздремнуть и поэтому чувствовал себя абсолютно трезвым, когда выбирался из машины. Чиф лишь помог мне поймать равновесие.
— Сами дойдёте? — спросил он.
— Обижаешь.
— Мне нужно машину загнать, пока никто не увидел. И придумать, чем царапины замазать. — Он указал на глубокую вмятину в боку. Точно такая же была с другой стороны.
— Ерунда. Почти не видно. Можешь, так оставить.
Согласившись со мной, Чиф поехал в гараж, а я поднялся на крыльцо. Там меня, словно мэтра, встречал Рэймс. Какая честь.
— Я всё сделал в лучшем виде, тебе нечего мне предъявить, — отмахнулся я от него, замечая, как он недовольно прищуривается.
Мало того, что напился, так ещё опять говорю с ним, как с равным. Как мужчина с мужчиной. Я не стал извиняться ни за первое, ни за второе, проходя мимо него. Рэймс меня не останавливал. Он лишь связался с Конором, отдавая ему приказ избавиться от бракованной «вещи» Чифа.
— Нет-нет-нет. — Я кинулся к нему, пытаясь сорвать с его уха коммуникатор. — Конор, не выгоняй Чифа! Слышишь? Отмени приказ, Рэймс. Отмени! Я тебя убью, если не отменишь.
— …пусть его понизят в звании до рядового и выставят на торги. Завтра.
— И поцелую, если отменишь.
— Конор, я передумал. Разъяснительной беседы будет достаточно.
Сработало?!
Я не мог поверить, что он так легко сдался, поэтому затараторил:
— Это моя вина. Я сам потащил его туда. Просто хотел их познакомить.
— Я пытался связаться с тобой, — перебил меня Рэймс.
— Я спал.
— Устала, значит?
— Немного. — Я пожал плечами.
— И что же тебя так утомило? — Когда я честно ответил, он посмотрел на мою грудь. — Этот твой… друг снова трогал тебя?
— Какая разница? Если я в чём и буду перед тобой отчитываться…
— Иди за мной, — бросил Рэймс, поворачиваясь спиной.
Похоже, он не был заинтересован ни во мне, ни в делах. Уже светало, и ему бы не помешало вздремнуть хотя бы пару часов. Мне тоже. И всё же я решил выполнить свои обязанности до конца, докладывая ему о проделанной работе, хотя это далось мне с трудом. Сложнее, чем само задание.