Я только сильнее нахмурился. Потому что ничего не знал о том, как бывает, когда сбывается мечта всей жизни.
— Представь, что ты сжимаешь в руке не меч, а прибор Рэймса.
Как будто мне могло быть какое-то дело до члена этого ублюдка.
— Отрезанный, — добавил Многорукий, и я распахнул глаза, оскаливаясь.
Он стоял напротив с фотоаппаратом в руках и, поймав нужный момент, щелкнул. Я понял, где нахожусь. На стеклянной лестнице, спиной к залу — основной сцене сегодняшних кровавых событий. И Многорукий решил сделать памятное фото со своего сольного выступления.
— Даже не думай, — очень внушительно сказал мэтр, когда я решил оглянуться. И я послушно продолжил наблюдать за ним. Он присовокупил мою фотографию к тем, что, вероятно, сделал чуть раньше, и спрятал их в карман.
— Так, это моё. А это твоё.
Он осторожно обменял меч на куртку и помог мне застегнуться, когда понял, что руки меня не слушаются.
— Ты просто прирождённый чистильщик. Настоящий зверь. Ты знал это? — пробормотал он, возясь с молнией. Я смотрел на его улыбку. Он был очень близко. — В какой-то момент, мне показалось, что ты набросишься на меня. Каждый раз, когда я упоминаю Рэймса, твой взгляд так загорается. Прямо как сейчас. Я рад, что твои чувства к нему не слабеют.
— Я никогда не передумаю, — заверил его я.
— Хорошо. Было бы совсем не кстати, если бы ты передумал.
Я нахмурился. Не то чтобы такое могло случиться, но если вдруг? Что тогда?
Мэтр бросит меня? Потеряет ко мне интерес? Нас больше ничего не будет связывать?
— Ну что, пора домой?
Когда он сказал это, я сделал шаг, прижимаясь к нему, обвивая его руками. Потому что он был единственным домом, который у меня остался.
Глава 28
— Я слишком рано их убил, — пробормотал мэтр, разглядывая пепелище, которое некогда было его домом. — Они задолжали мне ремонт.
Как будто дело можно было поправить выравниванием стен и побелкой потолка. От здания остался только закопчённый остов. Голые стены, дыры окон, торчащие балки — скелет сдохшего животного.
Оставив байк на меня, Многорукий вошёл внутрь. Я слышал, как хрустят у него под ногами обломки и битое стекло. Холодный воздух пропитался гарью. Я дрожал и всё никак не мог успокоиться, хотя на мне были два «бронежилета», один поверх другого.
— Чёрт, — послышался голос Майлза у меня за спиной, и я обернулся. Мужик смотрел на пожарище, бормоча под нос ругательства. — Я видел дым, но и поверить не мог, что это именно здесь.
— Бар до сих пор закрыт? — догадался я.
— Да, новости я узнаю теперь последним… — Он взглянул на меня. — Что стряслось?
— Я варил какао и забыл выключить плиту.
— Какао? А ты его случайно не перепутал с гексогеном?
Я пожал плечами, и мы надолго замолчали, жмурясь, когда поднимался ветер, бросая нам в лицо пепел.
— По крайней мере, — заговорил снова Майлз, — журналы хранятся в несгораемых шкафах.
— Нет. Я попросил мэтра перенести их наверх.
— Они сгорели? — прошептал ошарашенный Майлз.
— Да.
— Все?
— Угу. Дотла.
Он замер, с ужасом разглядывая кладбище своих эротических фантазий. Где-то там, обугленные, разорванные на части, похороненные под обломками, лежали самые красивые женщины современности. Потерянные навеки.
Возможно, этот пожар стал для Майлза потрясением куда большим, чем для нас с мэтром. Я никогда не видел его таким подавленным. Он даже с места не сдвинулся, когда из зева преисподней, которая некогда была моим раем, вышел Многорукий.
— Подвал завалило, — сказал он, отряхиваясь. — Нужно будет вернуться сюда с кое-каким барахлом и забрать сейф.
— Вернуться откуда? — спросил я, и он задумался. Кажется, у него были на примете кое-какие варианты, но, судя по выражению лица, далеко не идеальные. Он думал, глядя на меня, но не мог найти во мне ответа. Он просто не туда смотрел.
Но Майлз решил эту задачу за него.
— Пойдём выпьем, что ли?
После такого щедрого жеста я не мог подвести Майлза и заснуть, оставив его наедине с Многоруким. Он побаивался этого, поэтому когда видел, что я начинаю клевать носом, приводил меня в чувства.
— Пей больше воды, слышишь?
— Я сейчас лопну.
— Тебе нужно поскорее вывести эту дрянь из организма.
Мы сидели за одним из трёх уцелевших столов. В зале после визита Сета и Люка стало пустовато, но я отметил, что Фрик и Майлз уже привели в порядок стены, потолок и пол. Отмыли картины, люстру, барную стойку и рояль. Здесь стало очень чисто и просторно… но в этом-то и была проблема.