Другое дело, если бы их заведение принимало только элиминаторов. Тогда от клиентов отбоя бы не было, всё-таки каждый из них мечтал познакомиться с Многоруким лично. Но, увы, это был обычный бар для обычных людей, которые не хотели оборачиваться каждую секунду в страхе заполучить нож между лопаток, если вдруг мэтру захочется поиграть в дартс. Обычные люди знакомиться с Многоруким не хотели. Они хотели держаться от него подальше. Не от выпивки. Не от музыки Фрика. Не от трёпа Майлза.
А от моего обожаемого мэтра.
Вот только, ропща, они даже не подозревали, что Многорукий оставался здесь не по собственной воле, а по моему желанию. Это я приковал его к этому месту. Так что упадок бара на моей совести.
А значит, ответственность нести тоже мне.
— Дело не в Многоруком, — вмешался я в их разговор самым беспардонным образом. И когда они ошарашенно замолчали, я продолжил: — А в том, что у вас нет достойного противовеса.
— Противовеса, а?
Я указал на его гарем.
— Думаешь, их должно быть больше? — «догадался» Майлз. — Ты прав, конечно, только вот…
Я поджал губы и покачал головой.
— Нет. Я имел в виду, что нам нужно начать репетировать прямо сейчас.
Единственная карта, которая могла побить любую — дама. И правила этой игры не я придумал. Так было ещё до моего рождения, по ним играл весь трущобный мир. Элементарные правила.
Как же.
— Ты не можешь в этом месте… на этих словах… как-нибудь… хм… попротяжнее? — уже в который раз поправил меня Фрик.
— Да, более чувственно, — подсказал Майлз, протирая стаканы за барной стойкой.
— Искреннее.
— Сексуальнее. Ты можешь, уж мы-то знаем.
— Тут всё-таки о любви поётся.
— О женской любви. Это когда болит не член, а сердце. Сердце, понимаешь?
О, ну ещё бы. Может, если бы Многорукий был рядом, я бы и спел, как надо. Но он не появлялся уже который день. Как всегда, казалось бы. Но у меня почему-то… болело сердце.
Раздражённо поморщившись, я отошёл от Фрика и подсел к Майлзу. Был вечер — самое тоскливое время в нашем баре. Я немного скучал по книгам и журналам, потому что если бы они у меня были — даже самые бестолковые или развратные — я бы нашёл, над чем поразмыслить, помечтать. Карты нам уже приелись. От репетиций у Фрика болели запястья, у меня — горло, у Майлза — голова.
Мы сходили с ума от скуки, поэтому не сильно расстроились, когда в бар заглянул Крис. Правда, Майлз поворчал для приличия.
Хотя я рано обрадовался. Только я открыл рот, чтобы узнать, как он теперь всем здесь заправляет, королева сказала:
— Я бы с тобой с огромным удовольствием поболтала. Но в отличие от своих предшественников, я собираюсь соблюдать все правила Многорукого. Я не хочу повторить судьбу Мэда.
Но это же ты его грохнул.
— Чего тогда притащился? — спросил Майлз.
— Обсудить эти самые правила. — В молчании зрел вопрос, поэтому Крис добавил: — Не с вами.
Майлз демонстративно огляделся.
— Ну тогда мы оставим вас наедине. Тебя и твоё раздутое эго.
Крис усмехнулся.
— Повежливее, милый. Ты не думал, что теперь я в силах решить все твои проблемы? Нужно только признать меня своей госпожой и хорошенько попросить.
— Предложишь Многорукому переехать в Блазар? — уточнил Фрик, облокачиваясь на рояль. — Слышал, ему не очень понравился ваш дизайн, и он там кое-что переделал на свой вкус.
Кое-что?
Вспомнив, я поёжился.
— Ну что я могу сказать, — улыбнулся Крис. — У нас с ним вкусы похожи.
Я недоумевал. После той истории с Шейном, после пережитого в Блазаре, мне казалось, Крис ни за что в жизни не приблизится к Многорукому. Но вот он здесь, надеется на приватный разговор с ним. Почему? Неужели то, что он один выжил в той резне, делало его особенным? Или же он считал, что был особенным изначально, поэтому мэтр его не тронул?
Как бы там ни было, в одном Крис был прав. Если Многорукий не убил его в тот раз, теперь не тронет точно. К тому же мэтру наплевать, кто будет управлять городом. Крис знал это, поэтому подсуетился и занял место первым, считая себя, как пережившего все муки ада, самым достойным.
— Я — женщина, по определению гуманнее, осмотрительнее и терпеливее всех мужчин. Нет ничего удивительного в том, что предыдущие боссы закончили так печально. Со мной такого не повторится. Мы с Многоруким разделим влияние в этом городе и будем дополнять друг друга. Это будет идеальный союз.