Они подошли к ней, Сява и Тоха, одноклассники, когда она сидела возле парадного и ждала мать, которая должна была вернуться из магазина. У них с матерью один ключ на двоих. Они собирались сделать дубликат, но как-то руки не доходили. Ключ был у матери.
- Как дела, Люба? - спросил Сява.
Она заметила рюкзак за плечом Тохи.
- Привет. Нормально.
Тоха стоял позади Сявы. Он достал сигарету из мятой пачки «Бонд», закурил и отправил пачку в нагрудный карман тенниски.
Лица румяные от жары. Пятна пота подмышками.
- Чего тут сидишь? - спросил Сява.
- Она живет здесь, - сказал Тоха, - Да, Люба?
- Да, - тихо сказала она.
Сява слегка улыбался и трудно было понять, что значила это улыбка. Школьный хулиган, двоечник, забияка и мечта всех девчонок в классе. Тоха его лучший друг, смурной и не такой симпатичный, и нет в нем этой нагловатости, раскрепощенности, озорства, - и девочки его побаиваются, обходят стороной, уж очень он мрачный, не то что Сява.
- Ты в этом доме живешь? – удивился Сява.
- Ну да.
- У нее мать тут работает дворником, - сказал Тоха.
Люба покраснела и, почувствовав это, опустила голову.
- Ясно, - сказал Сява.
Он сел на скамейку рядом с Любой, и его лицо — вот, совсем рядом.
В школе он даже не смотрел на нее, иногда подтрунивал, но сейчас - что-то другое было в нем. И она подумала — не поменялось ли его отношение к ней?
- Слушай, Люба, - сказал Сява доверительно, - у Тохи в рюкзаке бутылка вина. Красное, хорошее вино. Тут на девятом чердак есть, мы там зависнуть хотим. Ты, если что, матери не скажешь?
- Нет. Не скажу. Зачем мне?
- Ну, мало ли… Ты нас тут встретила…
- Ничего не скажу, - сказала Люба уверенно.
- Точно?
Она кивнула.
- Идем уже, шевели копытами, - мрачно сказал Тоха.
- Да подожди ты!
Сява помолчал. Потом обратился к Любе:
- Слушай, пошли с нами!
Она удивлено посмотрела на него:
- Чего это? С какой стати?
- Да идем!
- Э, Сява, стопэ! - сказал Тоха. Он явно не хотел делиться ни с кем вином, тем более с Любой.
- Да погоди, Тоха! Идем, Люба. Посидим, выпьем. Ты у нас с сентября в классе, а мы так толком и не поговорили. Все будет красиво и культурно. Обещаю. Вино — что надо!
- Я не пью вина.
- Ну так просто посидишь! С одноклассниками ё-мое! Че ты ломаешься в натуре? Тем более, это твой дом, чего стрематься? Посидим малеха и пойдешь домой. Да не бойся ты! Мы не кусаемся!
Он говорил уверенно и заинтересованно, без агрессии. Никто и никогда с ней так не говорил. Тем более парень. Тем более мечта всех девчонок в классе. Что будет, если она скажет нет? Ее посчитают занудой, трусихой, забитой и не компанейской, и будут презирать еще больше. Сява разозлится и его дружеский тон сменится гневом, - ведь она знает, каким он может быть, если ему что-то не нравится.
- Ладно. Идем. Только я ненадолго.
- Вот так бы сразу!
Они поднялись на чердак.
Самодельный стол и две скамьи — доски, прибитые гвоздями к пустым банкам из-под краски. Низкий потолок и круглые вентиляционные отверстия вдоль стен.
Тоха достал из рюкзака бутылку портвейна «Массандра» и два одноразовых стаканчика. Выкрутив пластиковую пробку, наполнил стаканчики рубиновой жидкостью и сказал, что Люба может взять один стаканчик, второй — Сяве, а он, Тоха, будет пить из горлышка.
Сява сел на одну из лавочек и предложил Любе сесть напротив. Она сказала, что пить не будет и что ей скоро надо идти. Сява скривился, как будто что-то горькое попало ему в рот, а Тоха, держа в левой руке бутылку с портвейном, а правой чиркая непослушной зажигалкой у кончика сигареты, сказал:
- Э, Люба! Может хватит ломаться? Тебя пригласили, с тобой нормально базарят, так какого хера ты так себя ведешь? Че мы, одни пить будем, а ты будешь смотреть? Выпей, тут кот наплакал, не развезет тебя!
То ха с самого начала не скрывал своего к ней отношения. Он не пытался быть вежливым. Взять Любу на чердак он согласился только чтобы угодить другу.
Люба села на лавочку и подняла стаканчик.
Глотнула н еприятно-сладкое вино.
Поморщилась.
Тоха снова наполнил стаканчики. Люба смотрела на влажное горлышко, которого он только что касался губами.
- Ты куришь, Люба? - спросил Сява.
- Нет.
- Эт правильно, - он взял сигарету из пачки, которая лежала на столе.. - Тоха, может ты сядешь или так и будешь над душой стоять?
- Мне и так удобно.
- Ну как хочешь… - Сява курил и стряхивал пепел на пол. - Люба, чем молчишь? - он посмотрел на нее и перевел взгляд на стаканчик, наполненный портвейном.
- Мне просто домой уже надо.
- Ты достала со своим домом! Домой, домой... Успеешь ты домой! Бери, чего ждешь?
- Я не хочу больше, - сказала Люба.
- Люба, - спокойно и деланно-менторским тоном сказал Сява, - ясли будешь все время отнекиваться, ты меня очень расстроишь. И Тоху тоже. Да, Тоха?
- Ага.
- Так что давай, пей. Бо ты мне начинаешь злить реально!
Тоха поднес бутылку и они чокнулись.
Она отпила половину и поставила стаканчик на стол.
- У тебя парень есть, Люба? - помолчав, спросил Сява.
- Ну… как сказать…
- Как есть так и говори ! Ну? Или это секрет?
- Не секрет… Нет у меня парня, - сказала Люба и ей стало так неловко, что она готова была провалиться сквозь землю.
- Ого! Такая девчонка и без пацана!
- Может замутишь с ней? - хмыкнул Тоха.
- Да заткнись ты! - огрызнулся Сява. - Скажи. Люба… А был у тебя парень вообще?
- В смысле? - Люба как будто должна была быть возмущена этим вопросом и она даже попыталась изобразить возмущение, но это получилось так жалко, что ей стало противно от собственн ой неуклюжести .
- Да в прямом! Ты сексом занималась с кем-то?
Люба опять почувствовала, как заливает лицо заливается краской.
- Что за вопросы такие!
- Нормальные вопросы! Мне интересно, мы ж одноклассники все-таки.
- Я не буду на такие вопросы отвечать!
Тоха снова хмыкнул.
Сява сказал:
- Не хочешь — как хочешь. Дело твое.
Прошла минута или больше. Странное, неприятное молчание. Все это время Сявы неотрывно смотрел на нее и думал о чем-то. Он затянулся, выдохнул густой дым, затушил сигарету и бросил окурок под ноги.