Но на этом мои приключения не закончились! Когда игорный бизнес прикрыли - снова без работы. Ну, думаю, что делать? Ничего ж не умею! Попала в бордель. Как? По объявлению в интернете: нужны девушки красивой наружности, оплата посуточно. Салон на Бассейной. Возле Бессарабки. Два года там оттрубила. Сутенершу, как сейчас помню, Таней звали. И с будущим мужем там познакомилась. Старше на семнадцать лет. При бабле. Я его не любила, он мне вообще не нравился, и секс с ним тоже мне не нравился. Он очень эгоистичный был, хотел, чтобы я всегда сухая была, его только так возбуждало. Часто в Израиль уезжал. На месяц, на два. Какие тут могут быть отношения? Через год развелись. У меня сын от него.
Через два дня Варя приехала ко мне. Я предупредил, что живу скромно, но оназаметила, что по сравнению с ее комнатушкой, это настоящие хоромы.
Мы трахались, выпили пива, снова трахались, я покусывал ее соски, мы вспотели и открыли балкон, хотя на улице дул прохладный ветер, мы исследовали друг друга пальцами и языками, ее ноздри раздувались, рот был приоткрыт, узкие бедра ходили из стороны в сторону, ягодицы, безупречные, юркие, раздвигались, пуская меня, а по губам, подбородку, нежно-юным грудкам ленивыми змейками катилось семя.
В течение осени мы встречались у меня по будням, когда я мог уйти из офиса, сославшись на встречи с клиентами, а у Вари выпадала свободная смена в магазине косметики и парфюмерии, где она работала продавцом. Мы старались не показываться на районе, чтобы ни Лейла, ни наши общие знакомые нас не застукали. Варя приезжала днем, а уезжала вечером. На ночь она не оставалась.
Второго декабря мы допустили ошибку. Точнее — я, я допустил ошибку! Пригласил Варю в «Купол». Сказал: хорош сидеть в четырех стенах, идем выпьем чего-нибудь! Мне, честно говоря, было унизительно прятаться и боятся, что нас могут увидеть вместе. Я не хотел, чтобы Варя считала меня трусом и подкаблучником. Наши отношения становились чем-то большим, чем перепихон на хате, - не знаю, чувствовала ли это Варя, но я — чувствовал и, признаюсь, хотел этого.
А дальше — как в мыльной опере, как в до тошноты предсказуемом сериале! Мы выпили пива в «Куполе», я вызвал такси и перед тем, как Варя села в машину, горячо поцеловал ее. Сквозь высокие стекла ресторана нас заметила администраторша, которая, как оказалось, недавно тут работает, но сама из местных, хорошо знает Лейлу и видела меня с ней на районе.
В тот же вечер Лейла обо всем узнала. Сказала она об этом, правда, не сразу, а через два дня, в субботу, когда мы встретились в Куреневском парке.
- И давно вы трахаетесь?
Я мог соврать, мог что-то придумать, прикинуться дурачком и перевести все в шутку, - но из-за какого-то тупого, самоуверенного упрямства сказал правду!
Хотел ли я сделать ей больно? Нет! Даже не думал! Хотел ли я показать норов, независимость, мужское эго? Возможно. Разобрался ли я в своей женщине, видел ли ситуацию так, как видела она, и, следовательно, мог ли предвидеть реакцию? Нет! Был ли я дураком, напыщенным, думающим, что понимаю ее, мою женщину, и всех женщин в мире, самоуверенным, витающим в облаках дураком? О да! Бесспорно! Каким же я был дураком, каким же я был мудилой!
Вначале был гнев, потом — рыдания, прямо там, в парке. Прохожие оглядывались на нас.
Лейла содрогалась, она словно билась в конвульсиях, она была пунцово-красной, слезы смешивались с тушью и на лице после многочисленных касаний образовались черные разводы.
Я сбегал в ларек и принес бутылку минералки. Лейла припала к горлышку, жадно глотая воду, и это немного успокоило ее, и теперь она сидела на лавочке, комкала очередную бумажную салфетку, в которую только что шумно высморкалась, швыряла салфетку в урну, доставала другую, мяла, кривилась от накатившей волны слез, закрывала лицо, сжимала веки и снова, снова плечи ее плясали, из груди несся хриплый, заикающийся плаче-вой, слова становились бессмысленными, и я должен был выдержать эту истерическую лавину, этот слезный шквал, чтобы, обдумав аргументы, попытаться что-то объяснить, парировать.
- Почему? - спросила она, уставившись на меня глазами, наслезенными настолько, что я увидел в них свое искривленное отражение.
- Что — почему? - я смотрел на нее, дурак дураком.
- Почему ты трахался с ней? - она всхлипнула и вытерла покрасневшие ноздри салфеткой.
- Лейла… Прошу… Прошу тебя… Успокойся и выслушай… Я просто дурак… Я не понимал, что делаю…Я такой дурак, такое мудило!
- Это точно!
- Мы случайно встретились. А потом она приходила ко мне… Я хотел сказать тебе, признаться, ведь мы столько раз трахались втроем. Я не думал... Не мог подумать, что тебя это так расстроит!
- Расстроит — не то слово! - простонала Лейла. - Ты меня, блять, убил просто, ты мне в душу насрал! Мы же встречались. И она была с нами. Я никогда тебе этого не запрещала, но только — чтобы вместе, понимаешь? Ведь мы — пара! Пара! Чего тебе не хватало? Скажи, чего?
- Послушай меня, умоляю! Я просто запутался! Я не понимал, как для тебя это важно... Прости меня! Я люблю тебя, Лейла! Только одну тебя я люблю! А с ней — это просто увлечение, просто игра… Ну хочешь я встану на колени перед тобой? Хочешь?
- Не надо мне, - всхлипнула Лейла. Она, впрочем, начала успокаиваться. А я — понемногу обретал надежду. Может, все еще можно исправить? Я только сейчас, да, только сейчас понял, как много она для меня значит. Только сейчас. На этой лавочке. В этом гребаном парке. Да. Только сейчас.
- Лейла, пойдем ко мне!
Какое-то время она молчала.
- Ладно. Пошли, - наконец обронила Лейла, шморгнув носом.
Давно мы так не трахались! Лейла была превосходной любовницей, но в ту ночь, как говорится, превзошла саму себя!
Утром она сказала, что ей нужно время все обдумать, и что у нее есть одна просьба, настоятельная, убедительная просьба: Варя не должна ни о чем узнать. Пусть думает, что все, как обычно.
- Хорошо, хорошо, я ничего ей не скажу, порву с ней, выдумаю какой-то повод…
- Не надо ничего выдумывать! Ты, конечно, отчебучил, но и я вчера погорячилась. Мы планировали встретить Новый год вместе, помнишь?
- Конечно, но… - попытался возразить я.
- Все остается в силе! - с ледяной веселостью отрезала Лейла. - Мы его и встретим вместе. Я лично Варю приглашу. Уже меньше месяца осталось. Проведем вместе ночь, а потом скажем, что это — наша последняя встреча. Расстанемся. Но расстанемся друзьями. В конце концов она не чужой для меня человек!
Кто в состоянии разобраться, что твориться у женщины в голове? Ни один мудрец не в состоянии! Сама женщина — и та не в состоянии! А тут — я! После всей этой круговерти, с кашей в голове, с путаницей в чувствах - разве мог я что-то адекватно оценить, взвесить, понять?
Я чувствовал свою вину и готов был согласиться со всем, что бы Лейла не предложила, - да, буквально со всем! Хоть с абсурдом! Хоть с несуразностью! И я — согласился. Все будет, как прежде, думал я. Лейла успокоилась. Взвесила ситуацию. Я повинился, дал слово, что не буду встречаться с Варей, - так почему не вернуться к прежним раскладам, ведь они всех нас, всех троих, устраивали? А там, подумал я, может Лейла и передумает, и эта наша, как она запланировала, «последняя встреча», станет не такой уж и последней…
Ну а потом? Что было потом? Вы, наверное, уже догадались…
Новогодний стол. Бордовая «шуба» полусферой на блюде. Оливье в фигурной, лепестками вырезанной хрустальной вазе. Вздрагивающий холодец с заплывшими глазками моркови. Две длинные, словно винтовочные штыки, свечи; огоньки приплясывают, реагируя на малейшее движение воздуха. Бутылка «Джек Дениелса». Внушительные, словно артиллерийские снаряды, бутылки «Советского» и «Артемовского». Пепельница на старом фортепиано «Украина». Брызги хлестнувшего из пакета гранатового сока на скатерти. Поджаристая утка, мясо отделилось от косточек, шейка выгнулась, застыла, прилепившись к спинке. Новогодний огонек по «Интеру». Холодная бутылка «Финляндии». Пара бутылок красного вина. Со скрипом раздвинутый диван. Свежесть постельного белья, ароматная, холодная свежесть, мятное дыхание после душа, влажные лодыжки, влажное, падающее на пол, ненужное, лишнее, бессмысленное полотенце, одно, второе, третье полотенце, сброшенные шлепанцы, звякнувшая о стеклянное покрытие прикроватного столика заколка, языки, алчные жала, липкие лезвия, шествующие ниже, ниже, вдоль живота, вдоль позвонков, руки, которые ищут, губы, которые находят, влагалища, которые ждут, соки тела, запах желания, член, обшаривающий нежно-тесную плоть, волосы, попадающие в глаза, щекочущие ноздри, прилипающие к губам, бег вокруг вселенной, мгновение, доля секунды, пропасть, забвение и темнота, всеобъемлющая сила земли, всепрощающий покров неба.