— Отличница учебы, — произнесла Нина растерянно. Темные буквы плыли перед ее глазами.
— Правда, здорово? — радовалась Карташ.
— Отличница учебы, — еще раз сказала Нина. — Кто это им сказал?
— Конечно, я. — Карташ и не собиралась отпираться.
Нина подумала, как будут издеваться над ней товарищи, и чуть не заплакала. Как же она теперь в университет покажется, если все знают, что у нее три тройки! Как смела Карташ это написать!
— Вы завтра же пойдете в редакцию, — едва сдерживая гнев, сказала Нина, — и скажете, что произошла ошибка. Слышите?
Карташ рассмеялась:
— Что за глупости! У нас ведь так заведено — раз чемпионка, значит, должна быть отличницей.
— Но это же вранье!
— Весеннюю сессию сдашь на «отлично» — вот и не будет вранье.
«Вранье!» — чуть не крикнула Нина.
Ярость застилала ей глаза, и девушка не видела ничего–ни манежа, ни публики, ни спортсменов. Только испуганное лицо Карташ стояло перед ее глазами.
— Завтра я пойду в редакцию сама, — голос Нины дрожал, и Софья Дмитриевна поняла, что тут уже не до шуток.
— Вот уж не ждала такой благодарности! Можешь идти в редакцию! Никто таких опровержений давать не будет. Это смешно и. несолидно. А мне будет очень жаль в тебе ошибиться.
— Мне тоже, — отрезала Нина. — И я очень прошу вас меня больше не рекламировать. Поняли?
— А я–то думала, ты меня поблагодаришь, — развела руками Карташ.
Глаза Нины блеснули таким огнем, что Софья Дмитриевна испугалась. Пожалуй, здесь она немного перегнула палку. Ничего, все это пройдет. И она сказала:
— Без тебя соревнования проходят совсем неинтересно.
Девушка отвернулась, явно не желая продолжать разговор.
— Ты останешься до конца?
Молчание.
— Поедем вместе домой?
Нина не ответила. Карташ отошла.
Когда Нина села на свое место, Леня Коршунов спросил:
— Это ваш тренер?
— Да.
— А я читал в «Советском спорте», что вас тренирует Максимов. Это ошибка?
Нина не могла продолжать этот разговор. Чтобы изменить его, она спросила:
— Как поживает Ольга?
— Хорошо. Летом приедет в гости.
Помолчали.
— Вы будете выступать завтра? — не выдержал Коршунов.
— Нет, я вообще не буду выступать. Зачем мне выступать на таких соревнованиях? — резко ответила Нина.
Коршунов промолчал, вникая в смысл ее слов. Молчание продолжалось довольно долго — внизу за это время прошло два забега. И Нине вдруг стало ясно, что этот мальчик все понял, все знает и очень неодобрительно к ней относится.
«Ну и пусть!» — Нина разозлилась и на свой факультет, и на эти соревнования, и на Леню Коршунова, и в первую очередь на себя самое.
Леня Коршунов больше не произнес ни слова, только позже, уходя, поклонился Нине, словно уронив на грудь свою круглую стриженую голову. И по тому, как он это сделал, по выражению его лица, было ясно, что он понимает ситуацию и порицает поведение Нины.
А внизу продолжались соревнования. Как кузнечики, прыгали в длину спортсмены, и Шансы факультета журналистики на первое место колебались. Рядом шли математики и биологи, то обгоняя, то отставая от журналистов на одно–два очка. И Нина вдруг почувствовала, что ей вовсе не безразлично, будет ее факультет первым или нет. Он должен быть первым!
Но она не имеет права хотеть этого, она ничего не сделала, чтобы помочь ему победить. Нет, какое фальшивое положение! Надо сейчас же что–то предпринять!
Первый день соревнований окончился. Журналисты и математики набрали одинаковое количество очков. Все должно было решиться на другой день.
Шумная, громкоголосая толпа студентов и зрителей двинулась к вешалке. Нина задержалась на трибуне, не желая встречаться ни с кем, но не вытерпела, сошла вниз и сразу же натолкнулась на Валю Волка, стоявшего в коридоре с товарищами. Настроение у него было, как видно, чудесное. Он прыгнул в высоту на сто шестьдесят сантиметров–тг результат не очень высокий во всесоюзном масштабе, но для Волка рекордный. А главное, этот прыжок принес журналистам драгоценное очко. Словом, у Валентина были все основания сиять от счастья.
— А, Нина, ты тоже тут?! — закричал он. — А мы думали, ты заболела.
— Нет, я не заболела, — сухо ответила девушка.
— Болезнь эта называется «зазнайтикум чемпионалис», — послышалось сбоку, и Нина могла поклясться, что произнес это Игорь Скворчик, не участвовавший в соревнованиях, но исполнявший обязанности судьи.
— Она у нас теперь отличница, — послышалось сзади.