— Вы кого ищете, товарищ? — раздался за спиной Нины чей–то голос.
Девушка обернулась. Перед ней в рабочей спецовке, с электродрелью в руке стоял не кто иной, как Владимир Русанов. Нина узнала его сразу и растерялась.
Владимир Русанов работал здесь на монтаже подъемных кранов. Учебный год на механическом факультете начался с производственной практики, и несколько студентов, решивших специализироваться на подъемных машинах, попали в трест «Крещатикстрой», где монтировали много железных конструкций.
— Кого же вы ищете? — спросил Русанов.
— Я думаю, даже вы сможете мне помочь, — ответила Нина. — Если у вас есть время, я попросила бы рассказать мне, что делается на этой площадке.
— Для чего это или для кого?
— Я буду писать очерк о строительстве Крещатика.
— Ах, вы журналистка! — В голосе Русанова прозвучала явная ирония, и Нина разозлилась. Теперь уже для Русанова не могло быть никаких оправданий — все, что он говорил или делал, казалось Нине враждебным по отношению к ней.
Владимир Русанов и в самом деле был далек от доброжелательности. Наоборот, Нина сейчас вызывала в нем только раздражение. Молодой человек не понимал или не хотел понять, каковы его причины. Нина очень нравилась ему, а признаваться в этом самому себе не хотелось. Казалось, что это было бы равносильно признанию крупного поражения.
— Нет, я не журналистка, я пока еще студентка.
— А, значит, пришли к нам практиковаться! — откровенно насмехался Русанов, забывая собственное положение на этом строительстве.
Нина не простила ему этого.
— А вы тут, вероятно, главный инженер? — язвительно спросила она.
Русанов покраснел.
— Одним словом, что вам здесь нужно? — спросил он. — Мне некогда долго разговаривать.
— Мне тоже, — ответила Нина. — Я поищу кого–нибудь более осведомленного в делах строительства.
Она важно отошла от Русанова, разыскала бригадира, показала ему свои документы, и тот долго рассказывал девушке, как работает бригада, монтирующая кран, как будет действовать эта сложная и умная машина, повел ее к экскаватору и так же подробно рассказал о нем, перечислив даже главные детали огромной машины.
Еще не представляя себе, что она будет делать со всеми этими сведениями, Нина аккуратно записывала их в блокнот. Она разберется потом, а сейчас нужно брать все подряд — и важное и даже лишнее. Слушая бригадира, Нина заметила, что Русанов следит за их разговором, и это раздражало девушку.
— Видите, какие нам чудесные машины дали, — говорил бригадир, — и работе хорошо и человеку облегчение. Машины дали, а где к ним запасные части? Нету к ним запасных частей. Что сломалось, беги в мастерские, делай заново. Другой раз из–за чепухи по нескольку часов стоим. Вот об этом вы лучше написали бы. А машины хорошие. Техника.
— Да, техника, — повторила Нина. Блокнот ее был уже весь исписан. Материала, наверное, хватит не на один, а на несколько очерков. Она пожала бригадиру руку, поблагодарила за рассказ и пошла к выходу.
Русанов стоял возле верстака с тисками и сверлил электродрелью дырку в толстой железной балке. Дрель мелко тряслась в его руках, и казалось, будто он изо всех сил старается удержать какое–то рвущееся из рук странное живое существо.
Когда Нина проходила мимо, он выключил ток, инструмент сразу замер у него в руках.
— Товарищ Сокол, я хочу сказать вам одну вещь.
Нина остановилась, холодно глядя на него и всем своим видом давая понять, что слова, сказанные товарищем Русановым, не могут представлять для нее какого–либо интереса.
— Слушаю вас.
— Когда будете писать очерк, не забудьте, что на строительстве, кроме машин, работают и люди.
Нина в недоумении сдвинула брови. Это что, какой–то намек? Как понять эти слова? Но раздумывать было некогда. Надо сейчас же ответить.
— Во всяком случае о вас, товарищ Русанов, мне писать не придется, — отрезала она и направилась к выходу.
Выйдя на улицу, Нина внимательно перечитала свои записи — материала больше чем достаточно, очерк должен получиться очень интересным.
И все–таки она почему–то не была довольна. Разговор с Русановым не выходил у нее из головы, и в конце концов это стало ее раздражать. Чего ради она так много думает об этом самоуверенном — да, да, несомненно самоуверенном, — заносчивом парне?
И по пути на стадион она опять все время думала о нем. А что он хотел сказать своей последней фразой? Конечно, там работают и машины и люди. Нина так и напишет. И довольно думать о нем. Довольно!