Небольшие модульные домики, которые при ближайшем осмотре оказались складными. Такие удобно бросить в багажник космического крейсера, если собираешься переезжать на другую планету. В большинстве своём они представляли собой однокомнатные помещения, с кухней, санузлом и небольшой спальней. Управление цифровое, и оно до сих пор функционировало, правда, непонятно, откуда бралось электричество.
Так же вызывало вопросы отсутствие хозяев. Город словно бросили в спешке, все вещи на своих местах, в некоторых домах даже еда на столе, правда, уже почерневшая от времени. Очень странное место.
С виду посёлок небольшой, однако стена, за которой он находится, тянулась от горизонта до горизонта, насколько хватало глаз. Не удивлюсь, если её крайние части уходят в самый океан. В общем, пока ничего не понятно, а главное – совсем не видно Катюхи с Рыжим.
— Ничего не понимаю, — пробормотал отец, заглянув в очередной дом. — Куда все делись?
— Может, их Троперы сожрали? — предположила мама. — У меня от этого места мурашки по спине. Сёма, не уходи далеко.
— Хаясо, мам, — отозвался я, но всё же упорно пёр к огромному космическому кораблю, что замер посередине посёлка.
Впрочем, вниманием родителей он завладел точно так же, скорее всего, и наши друзья выбрали его в качестве объекта для исследования. Ну разве можно устоять перед таким соблазном?
Несмотря на полное отсутствие живых организмов, передвигались мы очень осторожно. Само место не позволяло расслабиться, словно давило мёртвой обстановкой и гробовой тишиной. А потому, когда из нутра корабля раздался грохот и сдавленный мат, родители моментально выхватили оружие.
В отличие от них, я лишь ухмыльнулся и смело шагнул внутрь, ни на мгновение не сомневаясь, что увижу там «солнцем поцелованного». Он как раз лежал на полу и тёр ушибленный локоть.
— Здоёва, пьидуёк! — подмигнул ему я. — Катя де?
— Здесь я, — выглянула из-за поворота девушка. — А вы как здесь?
— Стьеляли, — ответил я фразой Саида, но в этом мире ничего подобного, похоже, не показывали.
— Где? — удивлённо уставилась на меня та.
— Ой, фсё, — отмахнулся я от неё и деловой походкой отправился осматривать крейсер.
— Вы какого хрена… — громыхнул позади голос отца.
«Так их, батя, а то, ишь чего, совсем от рук отбились!» — посмеялся я про себя и замер возле переборки.
Очень уж меня привлекли знакомые иероглифы на табличке. Что это, очередная странность, может быть, совпадение, или они попросту все на один манер, отчего и кажутся одинаковыми? Однако в последнее время жизнь научила меня не верить в случайности и уж тем более, когда Лилит так настойчиво тащила нас в это место. А в том, что она направляла нас именно сюда, я не сомневался.
«Так, и с какой стороны ты открываешься?» — подумал я и внимательно присмотрелся к переборке.
Никаких видимых кнопок или ещё чего похожего на органы управления. Скорее всего, двери управлялись автоматикой, которая в данный момент спит, или вообще выключена. Подозреваю, что сломать дверь вряд ли возможно.
Материал, из которого сделан корабль, странный, словно живой, даже тёплый на ощупь, чём-то напоминает кожу и при всём этом твёрдый, а на стук отзывается металлическим звуком. Нам подобные технологии даже не снились, а потому в этом мире не выйдет отыскать то, что способно причинить вред крейсеру.
Хотя, есть на мне не менее странная технология, тоже, то ли живой организм, то ли компьютер. Может быть, с его помощью удастся что-нибудь сделать, к тому же системное меню симбионта выглядит точно так же, как эта табличка.
Я отдал мысленный приказ включить ярость, но даже размахнуться как следует не успел — двери тут же распахнулись. Пришлось в спешном порядке отключать ценную трансформацию. Кровь здесь не достать – не из кого.
Стоило перешагнуть порог, как переборка за спиной тут же закрылась и полностью отрезала все внешние звуки, а заодно и свет. Зрение быстро перешло на ночное, но ненадолго, потому как вскоре вспыхнуло внутренне освещение, а ещё через мгновение космический корабль ожил. Мигнули панели, что-то загудело, а по центру зала вспыхнуло голографическое, объёмное изображение.
Всё тот же человек в строгом костюме, вот только сейчас он внимательно смотрел на меня. Казалось, будто он в самом деле видит и осознаёт происходящее, потому как лицо его сделалось задумчивым. А затем он заговорил, и от его слов я окончательно утратил дар речи.