Веретенников неожиданно остановился. В его голове пронёсся вихрь мыслей. А ведь он посчитал, что место для трупа выбрано случайно.
«Эх следователь! – укорил себя Слава, – даже не удосужился и не проявил интерес к посёлку. А ведь именно оттуда ближе всего переместить тело. Рискованно везти труп через город или по трассе. Можно нарваться на сотрудников ГИБДД».
Он привычным жестом вытянул руку, освобождая запястье от манжеты рубашки, и глянул на часы.
– Ну, хорошо, – Веретенников огляделся. – Пойдёмте, выпьем кофе, и вы поделитесь со мной тайнами того места. Только я не обещаю вам ответной реакции. Дело в производстве, и я не вправе делиться информацией.
– Вот именно! – Пирогова ухмыльнулась. – То, что мне надо, я уже знаю! И если бы вы выяснили личность убитого, то этот факт уже муссировался в СМИ.
Они расположились под зонтами на веранде кафе.
– Какой кофе вы предпочитаете? – Слава просмотрел ламинированный листок меню. Он всегда пил кофе и ел пирожные здесь. Девушка замахала руками, но Веретенников пресёк протесты. – Я пригласил, я угощаю. Здесь великолепные чизкейки и пирожное корзиночка.
На угощение краевед Пирогова согласилась и от местных кондитеров осталась в восторге. Она, не соблюдая правила гигиены, что отметил про себя следователь, облизала пальцы, только потом вытерла их салфеткой и посмотрела на Вячеслава зелёными глазами.
– Теперь поведаю легенды, связанные с поселением «Белая слобода». Это – название жилищного комплекса, где неподалёку обнаружили труп.
– Я в курсе, – кивнул Веретенников.
– Когда застройщики запланировали строительство именно в этом месте, никто не удосужился уточнить историю того куска земли, где запланировано строительство многоэтажек, и напрасно! После войны на этом месте находилась деревня, неподалёку за колючей проволокой стояли бараки, где жили пленные немцы. Их возили работать на каменоломню за несколько километров от проживания. Условия содержания для пленных были тяжёлыми. В послевоенное время всем приходилось нелегко. А на немцев вообще мало обращали внимания. И всё же деревенские нет‑нет, да носили немцам за проволоку еду и воду. Наш народ сердобольный, особенно люди пожилые, которые постигли житейскую мудрость, они передавали через конвоиров нехитрые остатки снеди. Неподалёку от деревни располагалось кладбище. Пленных хоронили за оградой, в стороне от советских, туда путь никто не преграждал. Вот мальчишки, обозлённые на фашистов за разорённое детство, потерянных родителей и отцов, погибших на фронтах, решили выместить злобу на костях. Разорили они немецкие захоронения и вывернули наружу останки.
Местные заметили кладбищенский вандализм. В те времена церковь находилась в состоянии забвения, однако чудом сохранившийся старый поп все же осмелился прочесть назидание молодому поколению: «Любая кость имеет право на покой. Не гневите умерших, иначе прогневаете Бога. Увидите кости – заройте и прочтите молитву. Не помните или не знаете молитву, просто пожелайте мира и покоя умершим».
Никто не знает, вникли ли в назидание пацаны, однако местный народ вместе с батюшкой захоронения привели в порядок, и тема утихомирилась. Но через какое‑то время мальчишки начали умирать от неизвестной лихорадки. С тех пор место это считали проклятым. Позднее стали приезжать родственники из Германии для того, чтобы навестить отцов и братьев в месте их упокоения, однако никто не осмелился забрать останки с собой для того, чтобы перезахоронить на родине. Деревня обветшала, новые районы Москвы постепенно поглощали старые поселения, вот и на месте немецкого кладбища появился жилищный комплекс «Белая слобода».
– А вы ничего не путаете? – засомневался следователь. – Согласно Федеральному закону о похоронном деле и по нормам СанПиН на территории мест погребения запрещено сооружение зданий, даже если кладбище уже закрыто.
– Конечно! – горячо поддержала следователя Пирогова. – И по церковным поверьям строить дома на месте кладбища нельзя, потому что это может помешать при воскрешении из мёртвых.
– Человеческая память долго хранит и передаёт из уст в уста истории такого рода. Легенды обрастают новыми ужасающим подробностями. И я даже готов поверить в эти мифы, – согласился Вячеслав. – Но это мало сопрягается с тем, что произошло в лесополосе.
– Не скажите! Например, на месте кладбища Симонова монастыря построили дом культуры ЗИЛ, а на месте Дорогомиловского кладбища впоследствии появились жилые дома. Память начинается с кладбища. А тот, кто забывает уроки истории, обречён на их повторение! Так же и с этим местом. Уже во время строительства здесь зафиксированы три смерти. Два строителя повздорили до кровопролития. Один скончался на месте, второй через какое‑то время отдал концы в больнице. Позднее в котловане нашли труп какого‑то бомжа. А как только заселились первые жители, появился обезображенный труп. И думаю, что труп не последний!