Сева мечтал стать знаменитым драматургом и сценаристом, но у него никак не получалось пробиться на этом поприще. От невостребованности он впадал в депрессию, месяцами носился с меланхоличным настроением, а то вдруг оживал, лихорадочно писал ночами напролёт, пил вёдрами кофе и выкуривал пачками сигареты. В моменты взлёта вдохновения Любовь покидала прокуренную бабкину квартирку и пару месяцев проживала у какой нибудь подруги. Потом возвращалась к сожителю, выгребала и чистила жильё, готовила еду, пока Всеволод бегал с новой рукописью по студиям, а его футболили и не желали слушать. Далее всё повторялось по сценарию жизни – отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие! Вот на таких волнах качалась дочь Люба. И Василиса тоже пережила в отношении зятя все пять стадий от отрицания до смирения. Мать примирилась с выбором дочери, но с её сожителем встречалась в случае крайней надобности. Именно из этих соображений она не предупредила Любу о своём приезде заранее. Та обязательно затеяла бы семейный банкет по случаю визита матери. Они сели бы за стол, Всеволод обязательно употребил рюмку другую, и пришлось бы Василисе выслушивать про творческие планы зятя. С таких застолий ей не позволяло подняться воспитание, но после пустой пьяной болтовни Волошинская испытывала чувство крайнего раздражения в отношении родственника. Она хотела для дочери простого женского счастья и тихой гавани.
Её муж – отец Любы – скончался трагически. На шахте произошёл взрыв, под завалами погибло больше сорока человек, среди них оказался и муж Волошинской. Любочке тогда исполнилось только пять лет. После этой трагедии Василиса так и не вышла замуж. Сама без чьей-либо помощи растила дочь, кормила, одевала, учила в школе и в Университете. И даже не помышляла о создании семьи, но судьба распорядилась иначе. Когда ей исполнилось сорок восемь лет, на отдыхе в турецкой Анталии Волошинская познакомилась с Кристофером. Закрутилось всё как то быстро. Уже через год после встречи они заключили брак и стали жить вместе в небольшой шведской деревне неподалёку от города Мальмё.
– И где он сейчас работает? К Севе даже слово работа применить трудно! – не удержалась и съязвила Василиса. – На стройке разгружает кирпичи?
– Примерно! – неожиданно Люба поддержала ехидство матери. – На такси мы теперь работаем! Зато деньги появились, даже ипотеку на двушку Севка хочет взять!
– О, так это прекрасно! – подивилась Лиса и перевела разговор на другую тему. – Есть новости про Василия?
– Про твоего брата забулдыгу я ничего не знаю и не уверена, что что то хочу знать! Оставь ты его в покое, мама! Он в тебе не нуждается! Да и ни в ком кроме бутылки! Благо, пенсия есть, с голоду не пропадёт и самогонку может купить у соседки тёти Вали!
– Надо же, ты помнишь самогонщицу!
– Воспоминания детства оседают, как камень, навечно! – усмехнулась Люба и снова выпустила дым. – Хоть и жаль неприкаянного, но общаться с ним сложно. Он озлоблен на весь мир и снова выльет на тебя ушат грязи! Самое удивительное, что дядя Вася всегда находит причины для недовольства, как дворовая собака грязь!
– Ну, как же отстань? Он же мне брат, хоть и дурак! – Василиса на секунду замолкла и тут же спохватилась. – Ладно, не буду тебя отвлекать! Ложись спать, завтра позвони! А с утра я займусь своими делами!
Волошинская отключилась. Она растянулась на кровати и уже стала проваливаться в сон, как вспомнила, что не сообщила Кристоферу о благополучном прибытии на родину. Она набрала текст и отправила мужу СМС. – Красная строка, абзац
Перешагнув здание аэропорта Шереметьево, Василиса словно погрузилась в другой мир! Этот мир был знаком с детства, она любила запахи, звуки, песни, говор, манеру одеваться и общаться друг с другом! Немудрено, что про существование мужа она забыла на время! Неожиданно сон прошёл, в голову полезли воспоминания.
И память подкидывала сюжеты, связанные с трудностями. Она жила, словно всегда что то преодолевала, точно брала вершины. Ей ничего не доставалось легко и в учёбе, и в работе! Лиса никогда не полагалась на удачу. Она не приносила хорошие оценки, если не зазубривала предмет, не получала премию, если не задерживалась на работе допоздна, не носила австрийских сапог, если не отстаивала очередь в тридцать три вилюшки! Даже дочь в детский сад устроила с трудом! И Люба такая же – не отличается особой хваткой. В универе училась так себе, работу нашла в школе учителем английского языка. Хорошо хоть из Сибири перебралась в столицу! Но и тут облом! Встретила вот такого Всеволода! Сначала думала, что он принц, творческая личность, – диплом ВГИК а имеет! Не хухры мухры! Родители из творческой интеллигенции, папа – осветитель в столичном театре, мама – гримёр. Только пена это всё, одни названия! А по факту сын – бездарность, родители к творчеству имеют отношение весьма косвенное! Но осуждать возможных родственников Василиса не собиралась! Вроде тоже могла отнести себя к образованному слою общества – к интеллигенции. А по факту сама – экономист с закрытого завода! Был машиностроительный завод, да сплыл! Одни руины остались.