Тот лишь вздохнул и заговорил не сразу:
— Я хочу сказать, что по статистике девяносто процентов посещений фригус-капсул приходится на первые десять лет. И нет данных на капсулу, которую бы совсем не посещали. Так что…
— Что? Зачем мне вся эта информация, Пир?
Тот ничего не ответил, и Марк начал смотреть сквозь него. Мысли стали путаться, голова загудела, и он почувствовал, как участился стук сердца.
— Я бы сейчас закурил.
— Как? — куратор словно не понял вопроса.
— Ну, сигарета. Табак, никотин.
— Есть, правда это не совсем…
— Что? — Марк перебил его, — не совсем что? Только не говори, что легально? Или что люди забыли, что это такое.
— Нет, не забыли, — Пир поджал губы, — и не запрещено. Мало кто это делает.
— Да-да, наверняка тут все ЗОЖ — еще одна аббревиатура в копилку, но все-таки? Есть?
— Есть.
Куратор полез куда-то во внутренние карманы своей одежды, достал из них несколько квадратных пачек разных размеров и отправил по столу в сторону Марка:
— Это не совсем сигарета в ее классическом понимании.
— А что это? Парогенератор? Вейп? Дрипка?
— И да, и нет.
Устройство было электронным. На сигарету походило лишь формой. Миниатюрного размера, состоящее из трубки-цилиндра — аккумулятора, испарителя и маленького подобия бачка, в который вставлялась крохотная капсула. Одну из капсул Пир вытряхнул Марку на ладонь, протянувшись через весь стол.
— Это бэйл, спрессованный табак, пропитанный испарительной жижей с разными вкусами. Он вставляется в этот бачок, крышечка закрывается и все. Нажимаешь сюда и вдыхаешь. Правда это не совсем дым, а пар, но эффект тот же.
— Это мне знакомо, классика.
Парень затянулся и на секунду замер, ожидая, что раскашляется. Но ничего не произошло, лишь вкус какой-то ягоды или фрукта. Ничего не ощутив, он выдохнул.
— Ну как? — спросил куратор, наблюдя за выпущенным паром.
— Пока никак. В мое время это называлось вэйпить или парить.
— И сейчас тоже называется – парить. То есть что это такое в принципе ты знаешь?
— Знаю. А обычных сигарет нет? Которые поджигаешь и куришь?
— У меня нет. Но можно достать. Они дорогие и редкие, но сейчас все можно найти.
— Понятно. А есть не ягода?
— Не нравится клубника с вишней? Есть кофейные зерна.
— К кофе я равнодушен. А вкус коньяка или виски? Или без вкуса?
— Прости, парень, — Пир развел руки в сторону, — ну у тебя и запросы. Обычно заключенным плевать на первые вкусы сигар после пробуждения.
— Понимаю. Извини. Давай тогда кофейные.
Марк вытащил бэйл светло-коричневого цвета, по форме напоминающий капсулу таблетки. Когда цвет становился темным, это значило, что его нужно сменить. Он заправил другой вкус и опять попробовал затянуться. Взгляд упал куда-то вниз. Повисла очередная пауза, длившаяся несколько минут.
— Полегчало? — осторожно спросил Пир, немного погодя.
— Не очень.
— Оставь сигару себе, еще пригодиться.
— А… так она же твоя… а ты?
— А я не курю. Многие заключенные из прошлого предпочитают закурить в первые часы. Так что приходится иметь такие штуки для подобных случаев. По статистике считается, что человеку проще привыкнуть к окружающему миру, когда его старые привычки будут поддерживаться. Так что это подарок. Бери.
— Вот оно что. Как клиентоориентированность?
— Можно и так сказать.
— Тогда спасибо, — Марк сделал глубокий затяг и вновь открыл на ППК профиль своих родителей.
— Наверное, в такие минуты людей нужно оставлять наедине, чтобы они вот так вот посидели, покурили, собрались с мыслями, и пришли к какому-то осознанию. Но по инструкции не положено, — сказал Пир, глядя куда-то вдаль.
— По какой еще инструкции?
— По рабочей, парень, по какой же еще?
— Ты теперь всегда вот так будешь таскаться за мной? И мне никуда будет нельзя без твоего ведома что ли? А я думал, что вышел из тюрьмы.
— Расслабься, так будет не всегда. А куда бы ты хотел пойти один?