— Эй, парень, ты что поник? Нормально? — Пир похлопал Марка по спине.
— Да как-то вопрос этот про воспоминание немного выбил.
— Понимаю. Пошли быстрее. Авто ждет.
— Мы на машине?
— Да. Надо доехать до аэровокзала. И быстро, пока эти журналисты не привязались вновь. Они могут.
Пока они шли до припаркованного в ста метрах автомобиля, над ними еще кружили квадрокоптеры. А потом резко вильнули и ушли вверх. Впервые с момента выхода из анабиоза Марк оказался за пределами здания. Вид автомобилей сразу бросился в глаза. Они стали меньше и другой формы, совсем не те, которые когда-то ездили по дорогам XXI века. Мимо проносились трехколесные машины, а иногда даже на двух колесах. Последние походили на мотоциклы с закрытыми корпусом и крышей. Марку оставалось только гадать, как они держат равновесие и не падают, когда останавливаются. Такие машины были предназначены на двух или трех пассажиров и выглядели весьма странно на широких дорогах.
Их автомобиль был трехколесный с круглой кабиной и огромным лобовым стеклом, переходящим на часть крыши. Двери у него открывались, не распахиваясь в стороны, а отодвигаясь в бок. Колесо у машины не имело воздушной подушки – не было привычных резиновых шин и покрышек. Больше походило на кольчугу — сплетение мелких звеньев из непонятного материала, формирующих круг. Любой предмет, который способен проколоть обычную покрышку, будь то гвоздь или летящая пуля, спокойно прошел бы через такое звено или же застрянет, не причинив вреда. При этом сохранялась вся упругость обычного колеса.
Пир сел за руль с левой стороны, Марк разместился рядом. Машина была треугольной формы с двумя дверьми и вмещала пять человек — двух спереди, трех сзади.
— Нравится тачка?
— Твоя?
— Нет, мы же улетаем. Прокатная. Моя стоит на парковке.
— У нее тоже три колеса?
— Нет, — тот усмехнулся, — два, а что?
— Я привык к четырем.
— А такие тоже есть. В основном это грузовые авто, работающие на бензине, предназначенные для дальних перевозок. Вот городские индивидуальные машины маленькие, чтобы их больше вмещалось на дорогах.
— На бензине? — переспросил Марк, — а эта на чем?
— Электричество. Мотор высокой мощности, может и до девяносто километров в час ездить.
— Правда? Прямо, батарея? И как часто заряжать? Или как там?
— Заряжать, да. Смотря, как и сколько ездить. Если выезжать из города, то на автономную работу энергии хватить часа на четыре при шестидесяти километрах. Потом либо менять батарею, либо заряжать. Там учесть нужно и прочее…
— А в городе, чем отличается?
— Так как же… А... — Пир снисходительно улыбнулся, — забываю я, что срок-то у тебя большой. Города, парень, снабжены кинетическими дорогами.
— Эм… какими?
— Ну, это физика? Знаешь?
— Учил… лет сто шестьдесят назад.
— Ну, да. Короче, эти дороги позволяют сохранять энергию. Мы движемся по такой дороге, отдавая энергию. Кинетические дороги ловят ее и передают обратно объектам.
— Типа заряжаемся от нее?
— Типа да. Это не вечный двигатель, но так как на дорогах множество машин, отдающих и берущих энергию в разной степени, можно очень долго ездить по ним, не заправляясь. Это очень удобно и экономично. Многое освещение в городах работает по таким же принципам. Даже пешеходные дороги. Люди идут — фонари горят, витрины светятся. И коммуникатор у тебя на руке тоже заряжается во многих местах.
— Беспроводная передача энергии?
— Провода остались в твоем веке, парень. У нас же ничто ни к чему не привязано. Кроме электросетей с высокими мощностями, там без кабеля никуда.
Марк только кивнул на его реплику и отвернулся к окну, чтобы еще раз взглянуть на просторы города. Теперь он не казался ему таким уж привычным, как в первые минуты. С каждым новым взглядом ему бросались незнакомые детали чужого урбана. Потоки транспорта были привычны, но автомобили резали глаз поодиночке. Громады зданий не выделялись из общей картины, но каждое индивидуально являло собой незнакомую архитектуру. Какие-то округлые и овальные, вытянутые высоко вверх, без единой выпуклости. Многие высотки были снабжены солнечными батареями, которые издалека напоминали чешую. Даже дорожные знаки теперь другие и что они означали, Марк не имел никакого понятия. А люди наоборот — сплошь одинаковые. Сколько бы он не всматривался в редких прохожих, не сразу удавалось определить пол и возраст. Дело было в лицах. В их похожих глазах, губах, носах и ртах. Внимательно посмотрев на Пира за рулем, Марк разглядел черты косметики на его скулах. С каких пор мужчины стали краситься? Подводить глаза, наносить себе тональные кремы?