— Эм... я… — парень немного замешкался. Ладонь машинально скользнула к горлу, как бы оправдывая хрипловатый голос, — скажите, где я?
Мужчина скривил уголок рта:
— Вы находитесь в центре реабилитации. Московской фригус-тюрьмы. Меня зовут Элон Остовский. Я директор этого центра. Чуть более суток назад ваш срок заключения истек и анабиоз прервали.
Изо рта Марка вырвался вздох облегчения. Глазам стало больно, то ли от яркого света, то ли осознания новости. Он чуть закинул голову вверх, а затем, немного хромая, подошел обратно к кушетке. Сев, он перестал держать простынь и уже обе руки вначале обхватили горло, затем попытались взъерошить волосы на голове.
— Так как вы себя чувствуете?
— Все плывет… — его голос постепенно утрачивал хрипоту. А интервалы между словами удлинялись.
— Вы помните кто вы? Чем занимались и за что были осуждены?
— Смутно все… как во сне.
— Да. Это нормальное ощущение после пробуждения, — мужчина стоял неподвижно, внимательно разглядывая лицо Марка, — для начала скажу, что сейчас две тысячи сто восемьдесят четвертый год. Лето. Седьмое июля.
Марк Круглов смотрел стеклянными глазами куда-то за спину собеседника. Услышанное пока не осознавалось им в полной мере. В голове стали всплывать последние воспоминания — обещание, что это заключение будет самым страшным наказанием! А теперь он находился здесь, и ему сообщили, что все закончилось. В груди похолодело, а сердце стало биться быстрее.
— Марк, у вас участился пульс, вам все же нехорошо?
— Нет… Не плохо. Просто…
— Прилягте, вам не следовало подниматься так сразу, — Элон начал обходить кушетку.
Парень послушно стал укладываться обратно, пытаясь внимательно рассмотреть мужчину. Высокий, худой. В линзах очков отражалось лицо Марка, напуганное и бледное. Одежда на нем странная. Гладкий, обтягивающий шею и руки, белый бадлон. Такие же белые штаны и серая обувь. Лицо непринуждённое с едва уловимой улыбкой.
— Так же хочу сообщить, Марк, что вы успешно прошли дейдрим-сканирование.
— Что это значит? — спросил парень, взгляд его потупился.
— В ближайшее время вы это узнаете. По закону я должен сообщить вам об этом сразу. Пока же для вас это не имеет никакого значения. Еще нужно убедиться, что ваше здоровье в норме и…
— Московской тюрьмы? — вдруг спросил Марк, вновь посмотрев на мужчину.
— Простите?
— Вы сказали, что начальник Московской фригус-тюрьмы?
— Не совсем… Директор центра реабилитации… да, в Московской фригус-тюрьме. Вас что-то смущает?
— Меня судили и поместили в анабиоз в Новосибирске, — его брови слегка приподнялись, взгляд стал осознанным.
Задумчивость Элона Остовского длилась несколько секунд:
— У меня нет информации по этому вопросу. Ваша капсула находилась в Москве больше ста лет. Возможно, ее транспортировали к нам по какой-либо программе реорганизации. Это частое явление, что не удивительно, ведь мы самая крупная фригус-тюрьма в стране.
Взгляд Марка показывал его недоумение. Ладонь снова полезла к волосам на голове.
— Но вы не волнуйтесь, — продолжал Элон, — Вы можете сделать запрос на вашу транспортировку и узнать о ней всю информацию. Только это все после того, как пройдете двухдневный адаптационный курс.
— Какой курс?
— Марк Анатольевич, прошло сто пятьдесят лет. Мир изменился. Каждому заключенному необходимо знать о времени, в которое он попал. Особенно тем, чьи сроки длиннее биологической продолжительности жизни. Это помогает не быть маленьким ребенком в большом новом мире. Кстати, вы — самый старый человек планеты и единственный живший в первой половине двадцать первого века. Новость о вас уже разлетелась по миру, так что в скором времени с вами многие захотят пообщаться. Но об этом пока тоже рано.
Двухдневный адаптационный курс заключенного начинался с первых минут пробуждения. Первая часть — физическое восстановление. Медицинский персонал центра разработал целую программу упражнений и процедур для слабо послушного тела, которой нужно будет следовать ближайшие два дня. Второй частью реабилитации были уроки о современном мире. За заключенным закрепляется куратор, вводивший его в дела политики, культуры и, самое главное, социальной жизни общества.