Они замолчали. Лайнер начал готовиться к взлету. Бортпроводники не проводили здесь инструктаж, вся информация тут же пришла на ППК. Взлетели быстро и плавно, просто оторвавшись от земли, как и говорил Пир. Марк сидел у иллюминатора и наблюдал, как поверхность земли проваливается вниз довольно быстро. Появились облака. Затем словно секундное замирание в воздухе, и резкий толчок, заставивший немного вжаться в кресло, На Марка накатило легкое ощущение дискомфорта, но тут же исчезло.
Коммуникатор вновь пикнул и высветил предложения с едой и напитками. Пира сбросил это, как спам и Марк уподобился его примеру. Через минуту в их купе появился бортпроводник. Девушка принесла заказ для двух мужчин — квадратные серые коробочки, очевидно с едой. Ему бросились в глаза черты ее лица. Узкий рот с алыми губами, миниатюрный нос, контрастно подведенные глаза под широким лбом. Овал лица обрамляли длинные тонкие светлые волосы. Девушка выглядела очень высокой в темно-синей форме экипажа. В его голову тут же влез другой образ — чье имя он до сих пор старался не вспоминать. Алина. Все воспоминания о ней вызывали укол боли и приток адреналина. А в голове поочередно всплывало два события: квартирная вечеринка друзей и зал суда после вынесения приговора. Собравшись с духом, Марк погнал мысли прочь. И они ушли, как только девушка, одарив всех искусственной улыбкой, скрылась за пределами купе.
Он тяжело выдохнул и попытался освободиться от ненужных мыслей. До него начали доноситься обрывки разговора мужчин впереди. Чтобы хоть как-то отогнать от себя наваждение, Марк стал прислушиваться. Один из них бурно рассказывал о недавно проведенном дне рождении в кругу старых друзей. Взмахи его рук периодически были видны из-за спинки кресла. Второй же был спокойнее и умеренно вставлял фразы в ответ.
— Мы так классно зажгли в том ресторане, ты не поверишь! Собрались абсолютно все, можешь представить? Все! Вы хоть раз собирались полным составом?
— Наверное, нет, — отвечал второй голосом человека, не разделяющего восторга.
— Вот и мы до этого нет. Лет сто не видел всех!
— Много пили?
— Да! Так, что я даже всего не помню.
— Дейдрим тебе поможет.
— Поможет. Я даже хочу включить это в проекционный лист!
— Серьезно? Тебе настолько там понравилось? Будешь вспоминать, как накидывались всю ночь?
— Да ты чего? Там ведь все мои были, я тебе говорю! У меня с ними всего два нормальных воспоминания было. И то детства больше. С некоторыми еще профильная школа, но там еще меньше.
— Ты если каждое событие будешь в лист пихать, только на него работать и сможешь.
— Пока еще могу позволить.
— У тебя большой список?
— Где-то пятьдесят воспоминаний. Прям знаковых таких.
— Ого! И как? Поди кейс твой часто пересматривали на работе?
— Пару раз точно. Думаю, еще одно посещение в месяц я могу выбить. Жаль, что чаще раза в неделю нельзя. Сказали, что вредно. Хотя у меня коллега — ему медцентр разрешил семь посещений в месяц. И ничего.
— Так пройди тесты заново?
— Да, надо будет. Мы там так зажгли, что теперь можно больше такое и не повторять, моделирования хватит.
Марк не все понимал из разговора, а потому не стал долго вслушиваться в их речь. Он отвернулся к иллюминатору, стал смотреть в вечернее небо и сон сморил его. А открыл глаза лишь после того, как куратор сильно потряс его за плечо.
— Хей! Мы идем на посадку, — сообщил тот, — ты крепко вырубился, укачало?
— Вроде нет. Прилетели?
— Через пару минут сядем, говорю. Ладно. Доспишь уже в своих апартаментах. После аэровокзала прямиком туда. Мне самому нужно заселиться, а еще тебе все показывать.
Очертания огромного города были скрыты под летней ночью. Перед глазами Марка проносилось лишь множество огней и широких полос дорог. Лайнер садился так же вертикально, как и взлетал. Никакой тряски и перегрузок, легкий толчок, когда шасси коснулись земли и полет был завершен.
Пока Марк был заворожен приземлением, Пир по ППК арендовал им автомобиль, отчитался перед начальством и теперь пролистывал какие-то документы на коммуникаторе.
— Апартаменты нам выделили в центре левого берега, — сказал он, когда тот повернулся к нему.
На Марка навеяли воспоминания о городе, который он знал когда-то. Новосибирск был разделен широкой рекой Обью, и жители города относили его районы к левому и правому берегам. Центр левого берега всегда ассоциировался у Марка с единственной площадью — Маркса. Сейчас он не был уверен, что все состояло именно так, как он помнил. Куратор не знал ответов на его вопросы о городе. Не ответив на очередной, Пир посоветовал просто найти всю нужную информацию через коммуникатор.