Каждый раз закрывая глаза, я помнил те стремительно летящие десять минут, когда молил хоть кого-нибудь, только чтобы её жизнь была спасена; когда её руки попеременно изламывались от судорог, лицо синело в тусклом свете машины, а пена изо рта начинала размазываться по моим рукам и заднему сидению.
— Мистер Тайфер, — ухо улавливает тихий голос врача.
Я чуть приподнимаюсь в кресле, разминая шею.
— Да, мистер Эдвардс. — С трудом перевожу взгляд с мирно посапывающей девушки.
— Мне нужно писать направление для Валери в реабилитационный центр, так как наша компетенция на этом заканчивается. В стандартных ситуациях мы определяем наркоманов в нашу дочернюю клинику, но вы можете выбрать частный центр. Но учтите, что это исключительно стационарное лечение.
— Частный центр, мистер Эдвардс, — устало выдыхаю, зажимая пальцами переносицу. — Сколько по времени это займёт?
— Если её, как вы и говорите, накачали и это было не умышленное принятие дозы, то, при условии, что она будет откликаться на лечение психологов и наркологов- три месяца стационара и последующие шесть - посещение психолога, — объясняет мужчина.
И я бы уже давно вспыхнул из-за недоверия к моим словам, но отчётливо понимал, как это всё выглядело со стороны: странный тип залетел с синюшной девушкой на руках, при том у самого шея была в крови. И в тот момент даже тот факт, что я спонсор этой чёртовой больницы стал моим противником осуждающих взглядов а-ля: "мало ли чем эти богачи занимаются". Сил на эмоции уже не было.
— Делайте всё, что необходимо делать. — Снова перевожу на неё взгляд. — О деньгах не беспокойтесь.
Он молча кивает, быстро проверяет капельницу и удаляется из палаты.
Что же ты сделала со мной, чёртова девчонка?
Дала один из самых ценных уроков. Я всегда думал, что сила в одиночестве, в закрытости помыслов. А ты доказала, что это не так, со всей силы ударила меня головой о стену, раздробив лобную кость. И только тогда мне открылось твоё видение силы. Она в душе. В крылатой душе. Ты - крылья моей души.
Но крылья не могли раскрыться и увлечь душу в полёт, медленно теряя перья.
— Локи? — от тихого голоса перехватывает дыхание.
Это была не лихорадка, не паника, не агония сумасшествия, это была она...
Я подрываюсь с кресла, которое с войной выиграл у Вильяма.
— Принцесса, — улыбка сама касается губ.
Признаться честно, я никогда не мог полностью контролировать себя рядом с ней. С самого первого дня нашего знакомства.
Она улыбается, прикрывая от наслаждения глаза, когда мои пальцы касаются бархатной щеки. Она влюбила меня всего. Без остатка. Даже тёмная сторона поклонялась и боготворила только её.
— Как ты себя чувствуешь? — глупый вопрос. Безумно глупый. Но мне так важно снова услышать перелив серебристый колокольчиков.
— Адски плохо... Меня будто сжигают заново, но я пока держусь... — Она медленно поднимает веки, а серебристый отлив мерцает молитвой, только чтобы боль утихла.
И мне так хочется забрать и заточить в себе все её негативные чувства.
— Скоро всё будет хорошо. — Как же меня задолбало повторять эту фразу! Но в этот раз я действительно верил в неё. — Завтра тебя переведут в реабилитационный центр, а там уже вернёшься домой. К нам домой.
— Я так хочу... к нам домой, — уголки её губ дёргаются в едва заметной улыбке, а я пялюсь на неё как завороженный.
Не в силах оторваться, жадно запоминая каждый бархатный изгиб, чувствуя абрикосовый привкус на кончике языке.
— Я так испугался за тебя. — Я не любитель оголять душу, вернее её остатки. Но если это могло хоть на каплю унять боль Валери, я был готов снова и снова раскрывать всё, что зарыто глубоко внутри.
— Прости меня, — отчаянный взгляд Валери застывает на моей шее. Вернее на неглубоком шраме.
—Я сам полез под твою руку, — успокаивающе улыбаюсь, но это не срабатывает. Она продолжает смотреть на запёкшуюся кровяную полосу.
— Я кинулась на тебя с ножом...
— Да я бы тоже кинулся на себя с ножом, будь на твоём месте.
Всё перевожу в шутку, хотя я бы действительно и не раздумывая вспорол себе горло. Причин тому великое множество: ну, вот к примеру, сколько раз я причинял ей боль словами умышленно и неумышленно, не говоря уже обо всем остальном?