Кульминационным моментом сражений на Северном Кавказе стала решительная виктория под станцией Егорлыкская, в основном одержанная Первой Конной. Причем Буденный существенно скорректировал изначальный замысел Тухачевского. После самого крупного в гражданской войне столкновения военизированных конных масс, деникинская кавалерия практически перестала существовать.
Но Добровольческому корпусу и нескольким частям Донской армии под прикрытием военных судов Антанты удалось эвакуироваться в Крым, оставив незатушенным очаг сопротивления большевикам.
Что весьма характерно для Ленина, он 15 марта отписал заместителю Троцкого Склянскому: «Обратить сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (вовремя не двинули достаточных сил)». Словно забыв, что совсем недавно самолично неистово призывал сосредоточить все войска в предгорьях Кавказа.
Сталин весьма активно работает на Украине. Его апелляция Ленину о необходимости отзыва из Харькова председателя Харьковского губкома партии троцкиста Л.С. Сосновского ввиду создавшихся трений между ним и СНК Украины становится предметом разбирательств в Политбюро. Равно как и спор с Дзержинским по поводу «невыполнения И.В. Сталиным постановления Политбюро ЦК РКП(б) об откомандировании B.C. Корнева в Москву на работу в войска внутренней охраны Республики». Причем Сталин письменно мотивировал просьбу оставить Корнева в Харькове. Кроме того, он отстаивает свое видение положения на фронтах (не всегда успешно) перед Главкомом и Ставкой.
Демарши и апелляции никак не сказываются на его карьере, ввиду их разумности, и еще больше укрепляют его репутацию виднейшего деятеля партии. 6 апреля на заседании очередного пленума ЦК Сталин вновь избирается членом Политбюро и Оргбюро.
Тем временем, пока большевистская верхушка, не исключая Сталина, отмечала юбилей Ленина, Пилсудский начал свое продвижение на восток.
28 апреля Политбюро в общих чертах одобрило план борьбы, намеченный Ставкой. В связи с чем, решением СТО кавказец назначается председателем комиссии по обеспечению войск Западного фронта обмундированием, а затем и снабжению всей армии средствами вооружений.
На заседании Политбюро от 15 мая обсуждается (помимо прочих) вопрос поездки Сталина на Юго-Западный и Западные фронты. Вне всякого сомнения, он не в восторге от подобного подхода к делу и не склонен впадать в панику от первоначально успешных продвижений поляков.
В тот же день Политбюро постановило «командировать т. Сталина на Юго-Западный фронт и Западные фронты с тем, чтобы в 1-ю очередь он выехал в Конную Армию и принял все необходимые меры для обеспечения боеспособности Конной Армии».
Очевидно, в ЦК имели представление о трудностях с управлением ватаг всадников, с громким названием 1-я Конная армия. Тем не менее Сталин резонно требует конкретизировать его полномочия и круг поставленных задач. Как наладивший в короткие сроки расстроенную тыловую работу, на заседании Политбюро ЦК от 18 мая, Сталин вновь включается в состав РВС республики. И ему поручается формирование РВС Юго-Западного фронта.
25 и 26 мая, до отъезда Сталина в войска, «Правда» печатает его статью «Новый поход Антанты на Россию». Расценивая наступление Польши как очередную инициативу англо-французского блока, кавказец ошибался: Пилсудский действовал самочинно, однако он был прав, уверяя, что «шансов на поражение России в 1920 году меньше, гораздо меньше, чем в 1919 году». Чем дальше будут продвигаться на восток польские войска, отмечал также Сталин, тем больше они «будут встречать противодействие со стороны украинского, русского, белорусского мужика…».
Он готовится к поездке на фронт как никогда основательно и не выезжает пока не получает собственноручно написанного Лениным удостоверения на право пользования персональным бронепоездом, как член ЦК, ВЦИК, СТО и РВС республики.
Почти сразу по прибытию в Харьков — в штаб Юго-Западного фронта — Сталин предложил Ленину следующий план действий. Временно заключить перемирие с генералом Врангелем, окопавшимся на юге (тем более, совсем недавно Политбюро решило приостановить на него наступление) и получить возможность высвободить часть сил с Крымского участка фронта. Либо разгромить Врангеля и полностью сконцентрироваться на поляках.
При всей несомненной рискованности предложенной кампании, общий замысел был великолепен и сулил блестящие перспективы. Однако Ленин телеграмму Сталина «отфутболил» Троцкому с надписью: «Это явная утопия. Не слишком ли много жертв будет стоить, уложим тьму наших солдат, надо десять раз обдумать и примерить…»