Затем английский премьер поинтересовался, достаточно ли у СССР сил для обороны Кавказа: ведь если немцы возьмут Кавказ, они через несколько дней окажутся в Турции и Иране, странах пока нейтральных, но в правительствах которых были довольно сильны прогитлеровские настроения. А от Турции рукой подать и до Северной Африки, где войска союзников сражались с немецкими и итальянскими войсками, где уже была освобождена Эфиопия и некоторые другие территории. Черчилль предложил в помощь несколько английских дивизий, которые стояли в Иране, но Сталин отказался, заявив, что Кавказ обороняют 25 советских дивизий. Сознательно ли солгал Сталин, или он не был информирован, но на Кавказском хребте имелось только 2 стрелковые дивизии, 4 кавалерийские, 3 стрелковые бригады и войска укрепленного района – в совокупности максимум 15 дивизий. Между прочим, когда начальник Генштаба Великобритании летел в Москву на эти переговоры из Тегерана – из соображений безопасности на очень малой высоте вдоль западного берега Каспийского моря, он заметил, что северная линия обороны только начинала возводиться вместе с противотанковыми заграждениями, дотами и т. д. Присутствовавший при беседе Гарриман задал вопрос по поводу планов доставки американских самолетов через Сибирь, на что Москва лишь незадолго до этого дала согласие после продолжительных настояний американцев. Сталин опять раздражился и отрывисто ответил: «Войны не выигрывают планами». А ведь только что он укорял союзников в том, что они не выполняют обещаний в отношении поставок России. Действительно, путь через Сибирь был безопаснее (за 1941–1942 годы немцы потопили 64 судна союзников из 171, следовавших с поставками в Мурманск и Архангельск), к тому же самолеты можно было загружать ленд-лизовскими грузами. У раздражительности Сталина могла быть только одна причина: американским самолетам нужно было время от времени садиться для заправки на аэродромах Дальнего Востока и Сибири, а те края представляли собой, по существу, один большой лагерь.
Сталин вручил в этот день Черчиллю памятную записку, в которой говорилось:
«В результате обмена мнениями в Москве, имевшего место 12 августа с. г., я установил, что Премьер-Министр Великобритании г. Черчилль считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году. Как известно, организация второго фронта в Европе в 1942 году была предрешена во время посещения Молотовым Лондона, и она была отражена в согласованном англо-советском коммюнике, опубликованном 12 июня с. г… Легко понять, что отказ Правительства Великобритании от создания второго фронта в 1942 году в Европе наносит моральный удар всей советской общественности, рассчитывающей на создание второго фронта, осложняет положение Красной армии на фронте и наносит ущерб планам Советского командования. Я уже не говорю о том, что затруднения для Красной армии, создающиеся в результате отказа от создания второго фронта в 1942 году, несомненно, должны будут ухудшить военное положение Англии и всех остальных союзников…»