Секретарь гитлеровской партии Мартин Борман изложил взгляды фюрера по славянскому вопросу: «Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки, немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно, если они смогут считать до 100… Каждый образованный человек – это будущий враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего».
24 июля
Завершилась Воронежско-Ворошиловградская и Донбасская операции. Советские войска отступили на 150–400 километров, оставили Донбасс, богатые сельскохозяйственные районы правобережья Дона, город Ростов-на-Дону – ворота Кавказа. Фашисты форсировали Дон, захватили ряд плацдармов на левом берегу, создали прямую угрозу Сталинграду и Северному Кавказу; некоторые из передовых частей противника уже находились в районе Астрахани, в 100 километрах от Каспийского моря. В операциях принимали участие 1 310 800 советских солдат и офицеров. Наши потери составили 370 522 человека убитыми и 197 825 ранеными.
В Директиве № 45 о летнем наступлении Гитлер поставил задачу группе армий «Б» нанести удар по Сталинграду, разгромить сосредоточившуюся там группировку противника и 25 июля захватить город.
В Калаче-на-Дону состоялось совещание командования Сталинградского фронта, 1-й танковой армии и других воинских соединений. Представителем Ставки Верховного Главнокомандования в районе Сталинграда А. М. Василевским принято решение о нанесении контрударов по прорвавшейся группировке противника.
Волжская военная флотилия под командованием контр-адмирала Д. Д. Рогачёва передана в оперативное подчинение Сталинградского фронта.
ГКО принял постановления № 2085 «Об эвакуации скота из районов Краснодарского края, Ростовской и Сталинградской областей».
25 июля
Гитлеровское командование ввело в бой дополнительные силы, на отдельных участках противник имел численное преимущество в 4–5 раз, в орудиях и минометах – в 9–10 раз, в танках и самолетах – абсолютное.
Сформированная накануне 1-я танковая армия генерал-майора К. С. Москаленко и 28-й танковый корпус полковника Г. С. Родина в упорных боях отбросили противника на 6–8 километров от Калача. 13-му танковому корпусу полковника Т. И. Танасчишина удалось прорваться к 192-й и 194-й стрелковым дивизиям, окруженным в районе Манойлина.
64-я армия под командованием генерала Чуйкова начала бои с немцами у Нижне-Чирской, в юго-восточном углу излучины Дона. После ожесточенного двухдневного боя, во время которого было уничтожено много танков противника, а немецкие войска понесли большие потери от огня «Катюш», немцам все же удалось прорвать оборону наших войск. Чуйков писал в своих воспоминаниях, что у него не было больше танков, и он послал несколько батальонов морской пехоты, чтобы закрыть брешь: «Казалось, что нам все же удастся остановить противника и закрыть образовавшийся прорыв, но тут в войсках началась паника. Возникла она не на фронте, а в тыловых частях. В медсанбаты, в артпарки и в обозы частей, которые находились на правом берегу Дона, кто-то сообщил, что немецкие танки находятся в 2–3 километрах. Этого… сообщения в ту пору было достаточно, чтобы тылы в беспорядке устремились к переправе… Чтобы остановить массы людей и повозок, устремившихся к Дону, я направил на переправу находившихся около меня работников штаба и своего заместителя по артиллерии генерал-майора Броута. Но все было напрасно и поздно: авиация противника заметила большое скопление людей и машин у переправы и начала их бомбить. Во время этой бомбежки были убиты генерал Броут… и другие офицеры штаба». К ночи немцы разрушили мост, но одна стрелковая дивизия и несколько других небольших частей еще оставались в излучине Дона. То, что произошло дальше, было весьма типичным примером недостатка согласованности в действиях советского командования. В отсутствие Чуйкова начальник штаба 64-й армии дал войскам приказ отойти за Дон. Возвратившись в штаб и узнав об этом, Чуйков пришел в ужас и немедленно отменил приказ, который мог вызвать новое беспорядочное бегство, особенно ввиду отсутствия всяких переправ в этом районе. Войска успешно окопались и к концу трехдневных упорных боев сумели ликвидировать прорыв. Другой пример: в разгар боев в излучине Дона Чуйков узнал, что генерал Колпакчи снят с поста командующего 62-й армией и на его место назначен генерал-лейтенант Лопатин, что отнюдь его не обрадовало: «В прошлом кавалерист, генерал Лопатин последнее время командовал армией, которая при отступлении к Дону так рассеялась по степям, что ее трудно было собрать… Лопатин встретил нас на командном пункте хорошим обедом и заверил, что 62-я армия не может и не будет выполнять директиву начальника штаба фронта, так как… боеприпасы не подвезены… Настроение у Лопатина, как я почувствовал, было далеко не уверенное… У него было сомнение, удержатся ли на правом фланге его части, находящиеся в полуокружении…» Оставшуюся часть дня Чуйков провел, кружа под непрерывной бомбежкой по донским степям в поисках рассеявшихся дивизий Лопатина. Тем временем командующим 64-й армией был назначен генерал Шумилов, а Чуйкову было приказано явиться за распоряжениями к Гордову, которого только что назначили командующим Сталинградским фронтом.