Такое положение расстроило, поскольку в сознании чекиста 58-я статья УК РСФСР уже давно плакала по «императорам». Вместо этого, вплоть до высочайшего указания, Влодзимирский непривычно осторожно собирал по крупицам материал и укладывал полученные факты не в причудливый, однозначно обвинительный узор собственного изготовления, а в более или менее реальную картину происшедших событий.
Такая рутина мучила начследа.
Прошла неделя.
Проанализировали результаты разговора с Софьей Шахуриной. Они ничего не дали. Подробные показания сняли с водителей всех родителей и с сотрудников НКГБ, охранявших Микоянов и дома на улицах Грановского и Серафимовича. Ещё, конечно, чекисты проверили связи супругов Шахуриных: семьи его братьев и семьи многочисленных родственников Софьи Мироновны. Но ничего нового о неуравновешенном «рейхсфюрере» или его связях, «порочивших рейх», выяснить не удавалось.
Прошла ещё неделя.
Допросили директора, завуча, старшую пионервожатую, секретаря комсомольской организации, классную руководительницу и учителей-предметников 175-й школы, обучавших учеников шестого, седьмого и восьмого классов. Одновременно следователи пролистали сотни доносов, касавшихся личной жизни мальчишек и их семей. Они узнали и приобщили к «делу» много подробностей о своих подопечных, которые люди обычно скрывают тщательней, чем участие в детской игре. Однако тайная организация чудесным образом просочилась сквозь сита взоров соглядатаев, не оставив следов и обнажив крайне низкий уровень работы сексотов и оперативников.
Прошло еще десять дней.
Очередные бесполезные для следствия показания сняли с дворников, участковых и кремлёвских врачей.
По прошествии месяца на Лубянке заканчивали обработку материалов допросов и оперативной информации на всех имевших прямое или косвенное отношение к мальчишкам. Особая следственная бригада, образованная секретным распоряжением Меркулова, работала без сна и отдыха — три генерал-лейтенанта НКГБ в поте лица боролись и пока не могли победить восьмерых школьников, не предполагавших, что против них давно идёт скрытая война. Уголовное дело пухло от наплыва протоколов и аналитических записок, а реальных, обвинительных материалов не прибавлялось. Сходилось, что организация представляла собой детскую игру — все школьники, с известными поправками на происхождение, были обычными пионерами, а некоторые даже прилежными учениками, правда, немного хулиганистыми и задиристыми, но никем не замеченными в антисоветских настроениях или, более того, действиях.
Значительно конкретнее оказались выводы о мотивах убийства, но не возникало сомнений, что его причиной стали влюблённость и честолюбие Володи. Прямой связи с «Четвёртой Империей» не прослеживалось. Лишь последний шахуринский протокол поворачивал игру в другое русло. В его лексиконе появились фашистские термины. Что за этим могло последовать, осталось неизвестным, поскольку «рейхсфюрер» очень некстати застрелился. Оставался вопрос, почему у Шахурина созрело желание так назвать свою организацию не с самого начала, а только спустя полгода — не появился ли в его окружении кто-то из старших с вражескими настроениями, не послужила ли для него толчком какая-либо неизвестная органам встреча, какой-либо не раскрытый пока советчик?
Поступившая косвенная информации не смогла дать ориентир ни на одного из взрослых. Только арест детей и их прямые допросы с очными ставками давали надежду изменить общую картину в пользу версии о наличии целенаправленной, действовавшей и руководимой взрослыми антисоветской организации.
* * *15 июля на стол Меркулова легло пятитомное, к тому моменту, «Уголовное дело № 17371/43-ОВ». К нему прилагалась записка Влодзимирского, где говорилось, что следственной бригаде не удалось установить причастность живых членов организации или иных лиц к убийству Уманской и Шахурина, как и не удалось получить прямых или косвенных свидетельств, что антисоветская организация «Четвёртая Империя» осуществляла какую-либо конкретную политическую деятельность. Кроме того, следствие не получило подтверждений, что к антисоветской организации имел отношение кто-то из взрослых. Окончательный вывод Влодзимирского был однозначно неутешительным: «Дальнейшие мероприятия в отношении антисоветской организации «Четвёртая Империя» без привлечения к следственным действиям обвиняемых и членов их семей, а также без обысков на площадях, занимаемых обвиняемыми, представляются неперспективными». В конце докладной начслед божился, что готов выполнить любое задание партии, если высшее руководство развяжет ему руки.