— По пути назад придётся грибы по карманам рассовывать, — пошутил Тёмка. — Может, проведём селекцию, как дедушка Мичурин, — оставим здесь сыроеги с маслятами, а то белые девать некуда.
— Жалко ведь.
— Жалко, знаешь где? У пчёлки в жопке.
Артём начал аккуратно вынимать из верхней части корзины белые и подосиновики, выкладывая их в рядок на траву. Запасливый Феликс без охоты последовал примеру друга. Когда благородные грибы закончились, он с видимым сожалением освободил корзину от грибов попроще и аккуратно сложил назад крепыши с бордовыми и коричневыми шляпками.
— Вот так-то лучше, — резюмировал Хмельницкий, закончив ту же операцию.
Назад к дачному посёлку они вышли усталыми и счастливыми — в руках у них были доверху наполненные корзины.
— Отдадим трофеи, пообедаем и гоним купаться, — приободрился от грядущего удовольствия Артём.
— Ага.
Хмель шёл впереди. Не оборачиваясь, он продолжил:
— А классно мы сегодня выступили!
Около ребят притормозили две «эмки». В каждой сидело по трое молодых, здоровых мужчин. Окно первой машины открылось, и улыбающийся шофёр спросил Хмельницкого:
— Вы что, в этом лесу столько грибов накосили?
— Не… мы далеко ходили. Километров за пять отсюда.
Мужчины высыпали наружу и обступили ребят, цокая языками. Позади себя Артём услышал голос:
— Улов-то поближе покажи.
Тёмка повернулся, гордо поднял кузов к лицу вопрошавшего и вдруг заметил, что корзинка Феликса валяется на земле, грибы из неё высыпались на дорогу, а самого Кирпича два здоровых мужика уминают на заднее сидение автомобиля. Он ещё ничего не успел толком сообразить, как чьи-то крепкие руки плотно подхватили его и запихнули в другую машину.
— Не бузи, пацан. Ты арестован, — донёсся до него стальной голос, и Артём сразу затих.
«Эмки» развернулись и погнали в сторону Москвы. На обочине поселковой дороги остались сиротливо лежать две опрокинутые корзины, вокруг которых всё было усыпано белыми и подосиновиками.
Другие грибы в этот урожайный день ребята оставили в лесу.
* * *Комендант госдачи «Зубалово» Василий Даранов зашёл в хозблок и направился к токарному станку, за которым Ваня Микоян мастерил шахматы. Юный столяр-краснодеревщик, с головой погружённый в работу, ловко орудовал инструментом. Острое лезвие резца, ведомое уверенной и уже довольно опытной рукой, то врезалось в зажатую в станке и быстро вращавшуюся деревянную заготовку, то плавно выходило из неё. Прямо на глазах у капитана госбезопасности из куска дерева рождалась шахматная фигура. В помещении стоял шум, и попахивало горелым. Ванины чёрные волосы и футболку обильно усыпали размельчённые до состояния пыли опилки. Понаблюдав за процессом, Даранов слегка тронул парня за плечо. Ваня вздрогнул от неожиданности, отдёрнув стамеску от почти уже готовой фигуры. Обернувшись и увидев коменданта, он не спеша выключил станок и снял защитные очки. Когда шум стих — спросил:
— Что произошло, Василий?
— Не переживай, ничего не случилось. Просто ты нужен
— ?…
— Товарищ приехал и задаёт вопросы. По технике. А я не знаю, что отвечать. Ты у нас специалист… Вот я и пришёл за помощью.
— Спрашивайте. Что могу — расскажу, но только я вряд ли знаю больше электрика Коли.
— Знаешь, Ваня… точно знаешь. Пойдем в комендатуру, а то товарища неудобно сюда тащить — здесь пыль, и оглохнуть можно.
— Пошли.
Отключив питание станка и кое-как отряхнув опилки, Ваня направился вслед за чекистом. В кабинете Даранов отрекомендовал ему своего знакомого — сотрудника центрального аппарата НКГБ, Николая Александровича.
— Садись, Ваня, — комендант указал ему на свободное место. — Побеседуйте пока, а я займусь кое-какими делами.
Плотно закрыв за собой дверь, Даранов оставил слегка удивлённого сына Микояна наедине с улыбающимся молодым мужчиной, одетым в двубортный светло-серый летний костюм и белые парусиновые туфли с коричневыми дерматиновыми носами.
Покинув кабинет, комендант быстро зашёл в дежурку и приказал сержанту, несшему вахту:
— Срочно, по внутреннему, позвони на дачу и позови к телефону Серго. Когда тот возьмёт трубку, скажи, что Ваня попросил его как можно быстрее подойти в столярку.
Отдав приказ, Даранов вышел на двор и неторопливо направился к хозблоку. С Серёжей они столкнулись у его дверей.