− Попадутся не спущу, а гоняться не стану.
− Почему?
− И без них дел полно.
− Ты ведь тоже в город собирался.
− Пустым тешился.
− Как так? — удивилась Чили. То, что ей поведали Нити ей не забыть.
− За чужой смертью гоняться, свою жизнь похоронить.
− Там бы тебя подлечили. А то на станции, думала помрешь.
− Может, подлечили бы, а может бы в подземку спустили, подыхать. А тебя с кем оставить? В городе женщине одной делать нечего. У первого перекрестка украдут, у второго на панель выставят. Никто и искать не станет.
Паха не врал. Для вранья слишком эмоционален.
«Он ничего не помнит! Значит не его мысль, чужая, повторенная за кем-то в полубреду!» — осенило Чили.
− А ты бы искал?
− Проще не дать украсть.
За лесом открывалось бескрайнее болото. Паха решил обходить.
− В нем гнусу, дышать не дадут. Да и так всякой заразы полно.
Краткая лекция чего полно, вызвала у Чили легкий озноб. Лучше уж вокруг обойти десять раз.
Десять не десять, но болото обошли. На привале, Паха, от нечего делать, показал ей трюк с веточкой. Слюнил и подсовывал мурашам. Те, обеспокоенные посторонним запахом, выплескивали на палочку кислоту. Попробовав, угощал Чили.
− На случай если на кисленькое потянет, − увернулся Паха от шлепка.
Беда приключилась, когда до цели оставалось рукой подать. Как Паха не осторожничал и не проявлял предусмотрительность, пасечники выследили. Поди догадайся, где след заприметили. Человек не муха. Это в воздухе следов не остается. И то не всегда. Не исключено случайно наткнулись, но разве от этого легче?
Паха успел только насторожиться. Выстрел. Видимо торопились, руки от счастья затряслись. Пуля впилась в ствол березы. Второй. Картечью посекло кусты, но не зацепило.
− Туда! — указал Паха, прикрывая собой Чили.
Кинулись бежать. Бах! Бах! Неслось им вдогонку. Последним выстрелом Паху и зацепило. Пуля попала в бедренную мышцу и скользом задела кость. Ходок из Пахи стал посредственный. Огляделись, заняли оборону. Паха ответил из стечкина. Попал. Минут пять он и Чили слушали, как верещит пасечник.
− Свежуют, − таков пахин ответ на вопрошающий взлет бровей девушки. − Деликатес готовят. Если живого разделать, мясо особый вкус имеет.
Не будь Паха ранен отправился бы счеты сводить. Плевать ему сколько их там. Трое или десятеро. Но он ранен и отвечает не только за себя, но и за Чили.
Последующие двое суток вымотали обеих. На привале Паха осмотрел пистолет. Пересчитал патроны. Весь боезапас шесть штук. Плюс граната.
− Вот как поступим, − Паха посмотрел на пропитанную кровью повязку и распухшую ногу. — Я их придержу…
− Нет! Нет! Нет! — затараторила Чили. — Я останусь с тобой.
− Послушай! Послушай! Я их придержу, а ты сгоняешь за подмогой. Тут не далеко осталось. Мы почти пришли. Поднимешься вверх, вон до того камня. За камнем труба − проход. Он выведет на площадку. Дальше через каньон мост лежит. А на другой стороне пост. Его фермеры держат.
− А может, услышат выстрелы? И придут?
− Не придут. Даже если услышат. Такие правила. Заведено так. Надо обязательно показаться, − сочинял Паха. — Иначе посчитают ловушкой. Зря, что ли пасечники здесь ошиваются.
Выглядело правдоподобно, но Чили не проведешь — обман!
Паха прервался, выстрелил. Вскрик. Готов. Эх, кабы калаш! На все дела пять минут!
− Одним меньше…. Иди… не тяни время….
Чили вцепилась в пахино плечо. Ей страшно оставлять его одного. Страшно бежать вверх под пулями, страшно оторваться от Пахи. Она привыкла быть с ним рядом.
− Перейдешь по мосту. Только вверх, на скалы посмотри. Увидишь грифа, не суйся. Покричи или руками помаши. Тебя с поста увидят. Но даже если никого нет, в сторожке сирена. Ручку крутанешь и они в пять минут примчаться. Поняла? А я уж десять минут продержусь.
− А если вдвоем? Наверх?
− Не получится. Кто-то должен их задержать. Иначе…. Тропа до самого верха простреливается. Не успеем вдвоем добраться. Отличная мишень получимся.
− Я лучше с тобой…
− Время…. Уходит.
Паха обнял девушку, сильно притиснул, поцеловал. Так целуют на прощанье. Это нельзя понять, можно только почувствовать.
− Ты… Вы все, что у меня есть, − прошептал Паха на ухо Чили. — Я не отдам. Не могу отдать…. Иди…
Мгебо утверждал, самое главное чувство мужчины к женщине доверие. А доверие нельзя обмануть.
Чили выдохнула и стремительно, как только могла, побежала по тропе вверх. От её быстроты зависит многое. Зависит все. Жизнь Пахи. И её.