– Мы с Плющом тебя защитим, – ответил Лас, выглядывая в темноту и осматривая еле видную в эту безлунную ночь местность на предмет неожиданных визитёров. – Мы знаешь какие сильные… А вот и он.
В помещение ввалилась ещё одна тёмная фигура – Плющ, нагруженный тремя мешками (двумя большими и одним поменьше) с едой и флягами с водой. Без лишних слов разделил всё это между собой и остальными. Спросил у Ласа:
– Вредомер взял?
– Да. Оружие с собой?
– Угу. Готовы?
– Да. Выходим в окно.
– А что так?
– За нами Старик гонится.
– А почему?
– Долго объяснять… Быстро, быстро!
Трое «преступников» по очереди вылезли в окно, прежде чем разъярённый Старик, теряя силы, добрался до дома, ворвался внутрь, тяжело дошагал до окна и в изнеможении опёрся руками на подоконник, смотря вслед трём тёмным силуэтами, практически не различимым во мраке ночи.
– Стоять!.. – попробовал он крикнуть им вслед, но вместо этого прозвучало лишь какое-то тихое блеяние.
Лас, Ксюня и Плющ успешно сбежали из деревни.
В полном упадке сил Старик осел на пол, хватая воздух ртом и держась рукой за сердце, внезапно начавшее сбоить. «Будь он все прокляты!..» – пришла мысль в помутившееся от напряжение сознание.
Удар… пауза… ещё два удара… и – всё. Старость заявила о себе остановкой сердца.
«Не дожил немного до сотни…» – успел подумать Старик, прежде чем перестал дышать и навсегда потерял сознание.
12
Лас, Ксюня и Плющ быстрым шагом шли по лесу на северо-восток, кратчайшим путём направляясь в сторону Трубы. Ксюня была подавлена случившимся, Лас волновался за неё и за себя (всё-таки не каждый день рушится привычный порядок жизни), Плющ же был, как обычно, относительно спокоен, словно вокруг не было темно, прохладно и чуть страшновато. Каждый думал о своём: Ксюня упорно заставляла себя глядеть только под ноги, чтобы не так сильно бояться, Лас тревожился за их вероятное возвращение в Сталочную (не вечно же по лесам бродить…), а Плющ прикидывал возможные исходы неожиданной экспедиции и последствия, которые могли бы встретиться на пути.
Лес казался размазанным вокруг молодых людей чёрным пятном, от которого можно было ожидать чего угодно – от подвернувшегося под ноги корня до смыкающихся вдруг на горле зубов мута. Шли на ощупь, выставив вперёд хотя бы одну руку, чтобы не наткнуться на дерево, и тщательно пробуя ногами подстилку из травы, хвои и начинающих опадать листьев, чтобы не споткнуться.
И никто не знал, что будет дальше. Будущее сейчас было скрыто такой же густой завесой мрака, как та, через которую прорывались два юных сталкера и девушка.
– Как вы думаете, мы ещё вернёмся?.. – шёпотом спросила Ксюня, и её слова прозвучали громче любого возможного в данных условиях шума.
– Не знаю, – честно ответил Лас. – Не знаю… хотя надо надеяться на лучшее. Авось всё и обойдётся…
Часть 5
1
Лес (9 врестей к северо-востоку от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 7-й день осени, утро.
Шли до тех пор, пока небо над головой не начало понемногу светлеть, становясь из чёрного обычным зеленовато-лилово-синим. Над лесом вставало утро.
Наконец, когда уже рассвело достаточно, чтобы видеть перед собой путь без особых затруднений, а Лас, Ксюня и Плющ вышли в довольно редкий участок леса, Плющ сказал:
– Вы как хотите, а я больше не могу. Я – спать.
Все остановились. Плющ лёг на землю, подложив под голову мешок с едой (фляги с водой висели у каждого на поясе, лишь у Ксюни – лежала за пазухой), сказал напоследок:
– Разбудите примерно на середине между рассветом и полднем, – и сразу заснул.
Лас и Ксюня, немного удивлённые этим, сели на траву где-то в сагни от спящего друга.
– Мне холодно, – сказала Ксюня, обхватив себя руками и чуть съёжившись.
– Иди ко мне, – сказал Лас, протягивая руки, и сталочка скользнула к нему, прижавшись так сильно, чтобы его тепла хватило и для неё.
– Лас, – сказала она, – мне страшно. Что будет дальше? Дойдём мы до Трубы – а потом? Мы так и останемся в лесу?
– Нет, – подумав, ответил Лас. – Мы обязательно вернёмся обратно в деревню – пусть даже всего на полдня, дождаться возможного приговора об изгнании. Преодолимо всё, кроме смерти. Я уверен, что мы в любых условиях сможем быть вместе – хоть в деревне, хоть в лесу…