Дон Хулиан объяснил, что глаза человека привыкли фокусироваться на самых примечательных деталях чего бы то ни было, и что об этих деталях мы знаем наперед. Поэтому искусство сталкеров состоит в создании впечатления посредством избранных ими деталей, которые, как они знают, обязательно притянут внимание наблюдателя. Мастерски усиливая определенные впечатления, сталкеры могут создать у наблюдателя абсолютную уверенность в том, что видят его глаза.
Прибытие в усадьбу переодетого женщиной дона Хуана очень развеселило и рассмешило женщин партии дона Хулиана. Но мужчина, который был с ними, Тулитре, сразу же создал у дона Хуана впечатление относительно Тулио. Он немного повернул голову, чтобы спрятать свое лицо, презрительно сдвинул плечами, желая показать, что все ему надоело, и ушел. Женщины закрепили это первое впечатление соответствующим поведением, сделав вид, что их раздражает этот некомпанейский человек.
С этого момента каждый из четырех Тулио, оказавшись рядом с доном Хуаном, усиливал созданное впечатление и развивал его до тех пор, пока глаза дона Хуана не привыкли различать лишь то, что ему предлагалось. На это ушло около трех месяцев очень осторожных и последовательных действий с целью заставить дона Хуана не замечать ничего, кроме того, что он ожидал увидеть. Через три месяца слепота дона Хуана сделалась настолько очевидной, что четверо Тулио перестали придерживаться осторожности. Они даже прекратили носить одинаковую одежду, и все же дон Хуан не замечал разницы. Когда в доме появились другие ученики, четырем Тулио пришлось начинать все сначала. Результат был впечатляющим.
Четверо Тулио продемонстрировали дону Хуану все наиболее характерные черты Тулио – преувеличенные жесты пренебрежения и высокомерия: резкий поворот головы вправо, что являл собой гнев; поворот всем туловищем таким образом, чтобы левым плечем закрыть часть лица; резкий взмах рукой перед глазами, как бы для того, чтобы отбросить со лба волосы, а также шаги подвижного, однако нетерпеливого человека, который слишком нервничает, чтобы решить, какой путь ему лучше выбрать.
Все эти особенности поведения, а также десятки других, создали незабываемый характер Тулио. Фактически он был настолько незабываемый, что для того, чтобы возродить его в памяти дона Хуана и других учеников, кому-либо из Тулио достаточно было всего лишь намекнуть на какую-то деталь, и дон Хуан с другими учениками сразу же дорисовывали остальное сами.
Безжалостность
Дон Хулиан, бенефактор дона Хуана, был последним настоящим сталкером старых времен – он был сталкером не по необходимости, а по призванию. Новые видящие увидели: человеческие существа делятся на две группы. Одна состоит из тех, кому есть дело до других, вторая – из тех, кому нет дела ни до кого. Ясно, что речь идет о крайних проявлениях, между которыми существует бесконечное количество промежуточных состояний. Дон Хулиан принадлежал до категории тех, кому другие были безразличны.
Дон Хулиан был необыкновенно великодушным, он готов был снять с себя последнюю рубашку и отдать ее. Более того, он был не только великодушным, но и очень обаятельным и привлекательным. Он всегда глубоко и искренне интересовался делами тех, кто его окружал. Его всегда отличала доброта и открытость, все, что было у него, он рад был в любое мгновение отдать всякому, кто нуждался в этом или просто ему нравился. И все, кто имел с ним дело, любили его, поскольку, будучи мастером сталкинга, он умел дать людям понять его действительное к ним отношение: что он не даст и ломаного гроша ни за одного из них.
Таким есть сталкинг. Дону Хулиану было наплевать на всех без исключения. И именно поэтому он мог оказывать людям реальную помощь. И он ее оказывал, он отдавал то последнее, что у него было. Потому что ему было плевать на них. Своим ближним помогают лишь те, кому на них в высшей мере начихать – так говорят сталкеры. Дон Хулиан, например, был фантастической силы целителем. Он помог многим тысячам своих ближних, однако никогда не говорил, что делает это. Все считали целителем одну из женщин его команды.
А если бы его ближние не были ему безразличны, он ожидал бы признания. Те, кому есть дело до других, не забывают и о себе и требуют признания, где только могут.
Дон Хуан, напротив, принадлежал к категории тех, кому ближние не безразличны, и потому сам он никогда никому не помогал. Он чувствовал себя неудобно от великодушия. Он даже представить себе не мог, что его могут любить так, как любили дона Хулиана. И уж однозначно ему показалось бы глупостью отдать кому-то последнюю рубаху.