Они привязали плот к скале и нырнули, пытаясь поймать хоть какое-то движение воды. На поверхности было влажно и жарко, но уже метром ниже было очень холодно. Тело Карлоса ощутило изменение температуры, и он почувствовал страх, удивительный животный страх, которого никогда раньше не чувствовал. Он вынырнул. Шо Велец, явно, почувствовал то же самое, потому что они столкнулись с ним на поверхности.
- Думаю, мы близки к смерти, - хмуро сказал он.
Карлос не разделял ни его хмурости, ни его желания умереть и отчаянно искал выход. Глыбы, которые создали заводь, должно было принести течение. Он нашел отверстие, достаточное для того, чтобы его мальчишечье тело могло в него протиснуться. Заставив Шо Велеца нырнуть, он показал ему отверстие. Плот ни за что не мог бы в него пройти. Они забрали с плота одежду, связали его тугим узлом и, нырнув, снова нащупали отверстие и протиснулись в него.
Они оказались в крутом желобе, что-то вроде тех водных горок, которые бывают в парках аттракционов. Лишайники и мох, которые покрывали его дно, позволяли им очень долго скользить по нему без особого вреда. Потом они попали в огромный зал, где вода снова текла и была глубиной по пояс. Они увидели дневной свет возле выхода из пещеры и побрели наружу. Не промолвив ни слова, они расстелили свою одежду и положили ее сохнуть на солнце, после чего оделись и отправились в город. Шо Велец был почти безутешный из-за потери отцовского плота.
- Мой отец погиб бы там, - признал он, наконец. – Он ни за что не протиснулся бы в то отверстие, в которое пролезли мы. Он слишком большой для этого. Мой отец толстяк, - сказал он, - хотя, возможно, у него хватило бы сил, чтобы возвратиться вброд.
Карлос имел сомнение относительно этого. Из-за большой крутизны русла течение было на удивлении быстрым. И все же он согласился, что взрослый человек, которого подгоняло бы отчаяние, смог бы в конце концов выбраться наружу при помощи веревок и титанических усилий.
Они так и не решили вопрос, погиб бы отец Шо Велеца в пещере или нет, но Карлоса это не волновало. Его волновало то, что впервые в жизни он почувствовал неимоверную зависть. Шо Велец был единственным человеком, которому Карлос когда-либо завидовал. Он имел за что умереть, и он доказал, что способен на это; у Карлоса не было ничего подобного, и он ничего себе не доказал.
В определенном смысле, Карлос отдал Шо Велецу первенство. Когда они расставались в тот день, он произнес банальную и вместе с тем глубокую истину:
- Будь их королем, Шо Велец. Ты – лучший.
Карлос больше никогда с ним не разговаривал. Он сознательно прекратил их дружбу. Он чувствовал, что лишь таким образом может показать, насколько глубокое впечатление произвел на него Шо Велец.
Дон Хуан считал, что Карлос в неоплатном долгу перед Шо Велецом, потому что тот был единственным, кто научил его: чтобы человек понял, что ему есть для чего жить, у него должно быть то, за что стоит умереть.
И напоследок небольшой эпизод из отношений в одном индейском племени воинов, которое жило когда-то давно в горах Мексики. В тех случаях, когда один из племени воинов совершал поступок, который, как считалось, шел вразрез с их законами, его судьба решалась всем племенем. Обвиняемый должен был объяснить причины, по которым он сделал то, что сделал. Его друзья должны были выслушать его, а потом они расходились, если находили причины убедительными, или же выстраивались со своим оружием возле самого края плоской горы – если они находили его оправдания неприемлемыми. В этом случае осужденный воин должен был попрощаться со своими старыми друзьями, и его наказание начиналось.
Там был пологий склон ко дну равнинного образования. Дальше была узкая полоска земли с рядом деревьев, а за этой полосой начинался густой лес. Попрощавшись со своими друзьями, осужденный воин должен был начать спускаться по склону в направлении тех деревьев. Потом его друзья брали оружие и целились в него. Если никто не стрелял, или если воин, невзирая на свои раны, достигал края деревьев, он был свободен.
Говорили, что там были люди, которые прорывались без ранений. Скажем так, их личная сила воздействовала на их друзей. Волна проходила по них, когда они целились, и никто не смел воспользоваться оружием. Или, возможно, они боялись его смелости и не могли причинить ему вреда.
Но там было одно условие для этой ходьбы к деревьям. Воин должен был идти спокойно и собранно, ни на что не обращая внимания. Его шаги должны быть твердыми и уверенными, он должен был смотреть спокойно перед собой. И он должен был спускаться, не спотыкаясь, и не оборачиваясь, чтобы посмотреть назад, и главное – не броситься бежать.