Дело в том, что никто еще до него не работал с чистой душой, не познавшей загробной жизни и, следовательно, было неизвестно чего ожидать. В частности удивил еще один фактор, который ранее никогда не появлялся при работе с вызванными сущностями. Как ни странно, но все призванные души, как правило, не имеют чувств и эмоций. Здесь же на лицо ярко выраженное проявление всего этого. По существу, разумный, кем бы он ни был до смерти, остался без видимых изменений. Ну, если не считать образа жизни.
То, как этим терранцам удалось выдернуть душу из тела и привязать ее к кристаллу, до того как она отправилась на тот свет, шокировало. Аполифинез просто не мог понять этого, а сам Стас, как оказалось, звали эту душу, сам ничего не знал. И при этом он не врал, уж архимаг бы это понял.
Тем не менее, зайдя в тупик в одном, он решил заняться другим, а именно снова попытаться открыть врата в другой мир. Вот только на этот раз у него была необходимая информация о том, как это делают мазоу, а именно координаты мира под названием Терра. Причем получил он их не от суккубы или духа в кристалле, а от эльфы, которая как оказалось, бывала там.
Первая же попытка увенчалась успехом. Аполифинез был в предвкушении, но сдержался и не стал лезть на разведку, поэтому и закрыл врата. Как оказалось, он не зря это сделал, так как поддержание их открытыми отнимало немало сил. Надо было подключаться к природному источнику, на месте которого и находилось убежище архимага.
Ну а пока у него был эксперимент, который он и так долго откладывал.
Мое пленение было довольно продолжительным к моему огорчению, но мне так ничего и не получилось поделать с этим. И, тем не менее, я не тратил время впустую и узнал немало про этого архимага. Пожалуй, самое главное, так это его уязвимость к огню. Не знаю почему, но он его сильно опасался. Это хорошо было заметно, когда приходилось наблюдать за экспериментами в лаборатории.
Что же касается плана по спасению, то он у меня был, вот только для его исполнения требовалась моя свобода, в чем и заключалась проблема. Однако помощь пришла с той стороны, с которой и не ожидал.
Однажды утром, когда ко мне снова наведался архимаг он, вместо того чтобы завести очередной разговор, зачем-то приказал Саале достать меня из клетки.
— И что на этот раз? — Не удержался я от вопроса, когда она доставала меня.
— Ничего особенного, просто хочу проверить одну теорию, — ответил Аполифинез, готовя на полу какую-то диаграмму или пентаграмму, даже не знаю, как назвать это нагромождение линий и рун. — Я еще вначале заинтересовался, как это, не ушедшая душа может содержаться в каком-то неодушевленном предмете. И вот недавно мне в голову пришла мысль, что возможно в этом кристалле создано подпространство, в котором она заперта. Те тесты, которые я проводил ранее на тебе, только подтвердили мое мнение о том, что внутри содержится свернутое подпространство. Вот только оно имеет странные показатели.
Что-то мне все это меньше и меньше начинает нравиться. Хотя сама ситуация плена и так не внушает оптимизма.
— В общем, проще говоря, — наконец-то закончил свою работу архимаг и подошел ко мне. — Я хочу проникнуть в это подпространство.
При последних словах он лишил меня питания, и я отключился.
Состояния сна для нас, это не просто отключение от окружающего мира. Каждый раз как я оказываюсь в этом состоянии, вся моя сущность прекращает любую деятельность. Я не думаю, не осознаю себя и не существую. Именно поэтому для меня так важно внешнее управление, ибо без питания извне просто могу не проснуться.
Вот и сейчас, когда меня отключили от питания, мое сознание полностью прекратило любую деятельность.
Все изменилось внезапно. Необычность этого пробуждения очутилось практически тут же, как только вынырнул из небытия. Я не видел и не ощущал ничего и даже не получал уже привычную информацию с датчиков.
Потом толчок и мое зрение наладилось. Я висел в каком-то темном пространстве, которое пронзали миллиарды лент и плит из зеленых микроскопических цифр и букв. Они пронзали весь этот мир, куда не посмотри.
Я хотел потянуться и потрогать одну из ближайших лент, когда осознал, что у меня нет рук. У меня вообще ничего не было, как и самого себя. И, тем не менее, каким-то шестым чувством я знал, что могу оказаться в любой точке этого мира и сделать все что угодно. До меня наконец-то дошло, что все эти ленты и плиты ни что иное, а моя память, информация, что хранится в кристалле, и все это пространство завязано на мою душу.