Приблизившись к раненому игроку, я ощутил, как сжалось сердце. Его тело было изрешечено ранами, кровь быстро пропитывала одежду и землю под ним. Вокруг валялись осколки использованных аптечек — очевидно, он израсходовал весь свой запас.
— Зачем? — прошептал я, глядя на умирающего. — ради чего была вся эта бойня?
У меня оставались аптечки, я мог бы спасти его. Но воспоминания о прошлой встрече с игроками вспыхнули в памяти, заставляя колебаться. Каждый в этом жестоком мире мог оказаться врагом.
Раненый с трудом поднял на меня взгляд:
— Помоги… пожалуйста…
Его голос был слабым, едва различимым. Я стиснул зубы, борясь с внутренними демонами. Спасти его и рискнуть собственной жизнью? Или оставить умирать, сохранив ценный ресурс для себя?
— Кто ты? — спросил я резко. — Зачем вы напали на робота?
— Мы… сопротивление, — прохрипел он. — Пытаемся… освободить игроков…
— Ха! Как же, разумеется, — процедил я сквозь зубы, едва сдерживая усмешку.
В этом мире, где каждый готов утопить другого в потоке пустых слов, внезапно меня озарило. Словно молния рассекла тьму сомнений — выживание! Вот оно, единственное, ради чего все это. В тот миг все колебания испарились, оставив лишь кристальную ясность цели.
Мои пальцы, будто обретя собственную волю, сжали рукоять пистолета. Холодный металл прильнул к ладони, даря обманчивое чувство защищенности. Я вскинул оружие, прицелившись в голову игрока. Время замедлилось, растянувшись в бесконечность между ударами сердца.
Палец лег на спусковой крючок. Вдох. Выдох. И… Оглушительный выстрел разорвал тишину.
Внезапно я замер. Что-то изменилось, но я не мог сразу понять, что именно. Сердце билось чаще, а по телу разливалось странное тепло. Что со мной происходит? Только что я устранил очередного противника, но на этот раз ощущения были иными. Вместо привычного облегчения от устраненной угрозы, я почувствовал… удовольствие? Эта мысль одновременно пугала и завораживала.
Внезапно я уловил едва различимый гул, нарушивший зловещую тишину арены. Звук напоминал жужжание электрических проводов под высоким напряжением, постепенно нарастая и заполняя пространство вокруг. Охваченный тревожным предчувствием, я медленно обернулся. Время словно замедлило свой ход, и каждое движение давалось с трудом. В нескольких шагах от меня зависла голова робота, её металлическая поверхность тускло поблескивала в полумраке.
Безжизненные оптические сенсоры уставились прямо на меня, пронзая насквозь холодным, немигающим взглядом. В этот момент гул резко усилился, превратившись в оглушительный рев, от которого, казалось, вибрировали даже молекулы воздуха. Невыносимая боль пронзила
все мое тело. Мир вокруг закружился в безумном водовороте красок и звуков. Я попытался закричать, но не смог издать ни звука. Ноги подкосились, и я начал падать, погружаясь в бездонную пропасть беспамятства.
Сознание медленно выплывало из тумана, словно лодка из густого утреннего марева. Веки, тяжелые как свинец, с трудом поднимались, впуская в глаза безжалостный свет. Мир вокруг закружился в безумном танце, заставляя желудок сжиматься в мучительных спазмах. Горечь подступила к горлу, грозя вырваться наружу, но я стиснул зубы, сдерживая тошноту усилием воли. Пошатываясь, я попытался встать на ноги. Все вокруг качалось, словно палуба корабля в шторм.
— Что за чертовщина? — прохрипел я.
Память услужливо подбрасывала обрывки недавних событий.
— Никогда больше я не буду играть в эту игру, — пообещал я себе.
Мысли о самочувствии мгновенно улетучились, когда мой взгляд сфокусировался на окружающей обстановке. Холодок пробежал по спине, а сердце пропустило удар. Меня окружали серые бетонные плиты и металлические прутья. Я оказался в клетке, словно дикий зверь в зоопарке.
— Какого черта? — вырвалось у меня.
Паника накатила волной, заставляя задыхаться. Я метнулся к решетке, схватился за холодный металл, отчаянно пытаясь вспомнить, как здесь оказался.
— Эй! Кто-нибудь! — закричал я, но лишь эхо ответило мне.
Коридор за решеткой был пуст и тускло освещен. Запах сырости и затхлости наполнял воздух. Внезапно вдалеке послышались шаги. Тяжелые, методичные, они приближались, отдаваясь гулким эхом.
— Кто здесь? — мой голос дрожал от страха и неизвестности.
Мои глаза расширились от ужаса, когда из тени коридора выступило нечто невообразимое. Существо двигалось с механической точностью, его шаги эхом отдавались в помещении. Тело казалось вполне человеческим — стройная мужская фигура, облаченная в безупречно белую рубашку, туго затянутый галстук и отглаженные черные брюки. А начищенные до блеска туфли поскрипывали при каждом шаге. Но там, где должна была быть голова, возвышался громоздкий монитор, словно вырванный из офиса начала двухтысячных. Экран мерцал, то вспыхивая, то угасая, а изображение на нем заставило меня отпрянуть. Жирное, отвратительное лицо занимало весь дисплей, его черты искажались и плыли, будто в кривом зеркале. Цвета постоянно менялись — от ярких до блеклых, иногда пропадая совсем, оставляя лишь жуткие черно-белые очертания.