— А если её взять, — проговорил я, прокручивая в голове одну идею, — сильно мешать будет?
— А то! — ни капли не усомнился Ерофей. — Под ногами постоянно будет путаться. Да ещё, не дай бог, помрёт. Зачем на душу грех брать?
— А если будет на базе находиться всё время?
— Ну… вообще, воля ваша, конечно. На базе-то вряд ли сильно мешаться будет… Боюсь только, вынюхивать начнёт всё подряд, нос везде и всюду совать, вопросами замучает, а потом какую-нибудь кляузу в своём журнальчике начеркает. Вот скажите, вам оно зачем?
А так ли плохо, что про нас в журнале напишут, подумал я. Заявлю о себе на всю страну. Пускай все знают, что Прозоровские снова в деле и снова защищают людей от адских отродий.
Конечно, крутились в голове подозрения, что, возможно, девица пытается что-то вынюхать, что её специально сюда послали мои недруги. Только вот что мне скрывать? Мой облезлый полупустой особняк, в котором живёт два десятка мужиков? Дела мы ведём легально, ничем криминальным дружина не промышляет. С точки зрения закона мы — чисты. Да и вообще, если мои могущественные недруги хотят что-то вынюхать, разумнее использовать полицию или пятое отделение, у которых возможностей всяко больше, чем у какой-то девчонки.
— А может, не кляузу? — сказал я. — Может, что-то хорошее напишет? Люди узнают про нашу работу. Разве плохо?
— Воля ваша, ваша светлость, — вздохнул Ерофей. — Здесь вы хозяин.
Я достал телефон и набрал номер с визитки:
— Алло, госпожа Тараканова? Прозоровский звонит. Я подумал, что всё-таки могу вам предоставить некоторый материал, но имейте в виду, с моей стороны есть ряд условий. Если ваше предложение в силе, возвращайтесь, обсудим.
— Правда? Ой, это было бы здорово! — раздался в трубке звонкий девичий голос. — Я сейчас вернусь.
Скрывшийся пять минут назад за деревьями внедорожник вновь показался на грунтовке. Он затормозил рядом с поваленной оградой, девушка вылезла из него и направилась к моему СимАЗу.
— Как я и сказал, могу предоставить материал, но вначале давайте обсудим условия, — я вылез из микроавтобуса.
— Да, конечно, — кивнула Тараканова. — Я слушаю.
— Во-первых, вы будете находиться на базе под присмотром моего человека. Создадите помехи работе или полезете куда-либо без разрешения, и я немедленно выдворю вас за границы поместья. Это, надеюсь, ясно?
— Поняла.
— Второе — материал, который вы напишете, я должен прочитать и одобрить, прежде чем он попадёт в печать.
— Разумеется, я отправлю вам статью. Что-то ещё?
— На этом всё. Если согласны, можете проследовать к базе моей дружины. Встретимся там.
— Скажите… а в ОПКТЭ можно будет пойти?
— Я не могу вам запретить пойти куда-то за пределы моего поместья. Но сопровождать вас моя дружина не будет. У нас нет времени заниматься… не слишком важными делами.
— Я поняла. Но ведь на базе я не увижу ни демонов, ни вашей работы.
— Не совсем так. Мы ведём круглосуточное наблюдение за границей, поэтому кое-что вы всё-таки увидите.
— Тогда я согласна. Спасибо вам большое, господин Прозоровский. Кстати, а как вас по имени-отчеству?
— Святослав Павлович.
— Анжелика Леонидовна. Очень приятно, — девушка вся засветилась от радости.
Недалеко отсюда в ограде имелись ворота, тоже проволочные. Ерофей открыл их, Анжелика вернулась в свой внедорожник, а я — в «лимузин». Судя по тяжёлому вздоху, воевода был не рад попутчице. Но я твёрдо решил, что не позволю репортёрше отвлекать дружинников от дела и лезть туда, куда не нужно, и потому считал, что поводов для беспокойства нет.
Небольшой внедорожник Таракановой резво помчался вслед за нами, и минут через десять мы оказались на базе.
— Это база моей дружины и мой дом, — объяснил я Анжелике. — Будучи защитником, я стою на страже мира и покоя этой земли.
— Вы — защитник⁈ — удивилась Анжелика. — Кто бы мог подумать, что мне так повезёт! Вот бы взглянуть, как вы работаете.
Похоже, ей моя фамилия ни о чём не говорила.