Я усмехнулся:
— Ничего со мной не случится. Ну так что, съездим за реку? Здесь-то, кажется, закончили.
— Как прикажете, ваша светлость. Я тоже больше демонов не вижу. Видать, всех перебили. Тогда давайте сейчас всех, кого настреляли, забираем, и — домой. Там разгружаемся, обедаем и едем за реку. Как вам план?
Я не ответил, поскольку до моих ушей донёсся рёв мотора. В стороне Ковалёво через речку промчался гусеничный вездеход и скрылся за деревьями.
— Это ещё кто? — появление незнакомой техники вызвало вопросы.
— Вот же сволочи, — процедил Сокол. — Опять дружина Кулебякина разъезжает, будь он неладен!
— То есть, ты хочешь сказать, они по моей территории ездят?
— Да там брод очень уж удобный, вот они и повадились. Павел Борисович с Кулебякиным судился даже, но всё без толку. Как ездили, так и ездят. А нам, ваша светлость, некогда следить за переправой. Не можем мы людей отвлекать на такую ерунду.
— А постановление суда есть?
— Да есть… — махнул рукой Сокол. — Говорю же, без толку. Кулебякин этот… туговат немного и упёртый как баран. Сложно с ним.
— Ну, значит, я с ним ещё раз побеседую. Меня послушается. А если нет, примем меры. Всё, поехали. Как ты сказал, так и сделаем: отвезём добычу, пообедаем, а потом — за реку.
Когда мы вернулись на базу, оставшиеся здесь дружинники помогли разгрузить добычу и перетащить завёрнутые в чёрный полиэтилен трупы в морозильные комнаты в подвале. Анжелика так и вертелась вокруг, фотографируя всё подряд, и даже упросила развернуть несколько свёртков, чтобы заснять дохлых тварей.
Наша команда поела в общей столовой для дружины, а после обеда мы взяли с собой ещё двух парней и отправились за реку.
Путь наш пролегал через переправу в Ковалёво. Вокруг стояли почерневшие от времени, покосившиеся избы, стыдливо прикрытые зеленью деревьев, кустарником и бурьяном. Дорога вела между развалинами и выходила к водонапорной башне. Неподалёку желтели пустые каменные постройки. Крыши обвалились, в трещинах стен росла трава, а из окон на первых этажах торчали кусты. За домами возвышалась колокольня церкви.
У водонапорной башни мы повернули, миновали каменные постройки, за ними дорога круто спускалась к реке, где действительно имелся хороший брод. Воды здесь было едва ли по колено, и автомобили легко переправились на другой берег. Рядом пролегали старый кирпичный мост и железнодорожный мост. Пешком по ним ещё можно было пройти, но на машинах ездить считалось рискованно из-за ветхости данных сооружений.
Мы сразу заметили свежие следы гусениц. Они пересекали реку и уходили в заросли. А вскоре впереди показался вездеход. Он двигался нам навстречу — большая машина с широкой угловатой кабиной и кузовом.
— А вот и наши соседи, — злорадно усмехнулся Сокол. — Чешут как к себе домой.
— Направлю их по другому маршруту, — я заранее открыл окно.
На тесной дороге было трудно разъехаться. Деревья подступали почти к самой колее. Вездеходу пришлось забрать в сторону, примяв кусты. Когда мы поравнялись, я приказал своему шофёру тормозить и высунулся в окно:
— Доброго дня! — крикнул я людям в вездеходе.
Сидевший за рулём гусеничной машины бородатый мужик в защитного цвета одежде опустил стекло и проговорил неожиданно вежливо:
— Добрый день, сударь! Чем могу помочь?
— Я — светлейший князь Святослав Прозоровский, владелец поместья за рекой, — представился я. — А вы кто?
— А мы, ваша светлость, дружина его благородия Вячеслава Степановича Кулебякина.
На двери вездехода был герб: воющий волк на задних лапах на зелёном фоне. Теперь я знал, как узнать дружинников моих соседей.
— Соседи, значит, — сказал я. — Как охота?
— Много демонов прёт, ваша светлость. Хороший улов. Мы, если что, возле болот у Камешково, километрах в десяти отсюда, вам не помешаем.
— Очень хорошо. А ты реку через брод в Ковалёво ехал?
— Верно, через брод.
— Ты знаешь, что Ковалёво в моём имении находится?
— Не могу знать, ваша светлость, — наивно проговорил бородатый дружинник. — Где его благородие приказали ездить, там и ездим.
— Так вот, я тебя ставлю в известность, что Ковалёво — моя земля. Хотите ездить — платите. Так и передай господину Кулебякину. А сейчас дорога закрыта. Ищи другой маршрут.
— Как другой, ваша светлость?
— А так. Других дорог нет?
— Так ведь придётся крюк во много километров.
— Меня это не волнует. Переправа закрыта. Разворачивайся, я сказал. И передай господину Кулебякину: если ещё раз увижу его людей на своей земле, будут серьёзные последствия. Уяснил?