— Вы доигрались, Прозоровский!
Из открытого внедорожника выскочили девушка и два парня. Один — толстый, второй — невысокого роста, сухопарый, жилистый. Они быстро зашагали к Вяземскому.
— Гриша, хватит! Успокойся! — взволнованно закричала девица.
Но она уже не могла остановить разгорячённого мажора. Вяземский выпустил из рук морозные потоки. Моя кожа сделалась стальной, и я даже холода не почувствовал. Меня сковали ледяные наросты, которые рассыпались, стоило мне пошевелить руками.
Ответом стал ещё один простейший булыжник величиной с голову, который попал молодому Вяземскому точно в нос. Парень отшатнулся и схватился за лицо. Он попытался ещё раз меня заморозить, и снова у него ничего не получилось. Тут подоспели его друзья. Ребята встали между задирой и мной, преграждая ему дорогу.
— Хватит! Давайте не будем драться, — крикнула девушка своему взбешённому приятелю, а потом обернулась ко мне. — Простите, пожалуйста, что мы вторглись в ваше поместье. Мы уже уезжаем.
Девчонка была довольно красивой. Круглое лицо, большие голубые глаза, пухлые губы. Да и формами она обладала аппетитным. Куртка обтягивала солидного размера дыньки, а широким бёдрам было тесновато в серых походных штанах.
— Что⁈ Не смей перед ним извиняться! — злился Вяземский, закрывая рукой кровоточащий нос, а на его теле появлялись и пропадали ледяные наросты, что говорило о плохом контроле над собственным даром. — Он заплатит за это! Вы заплатите, Прозоровский!
— Да хватит уже! Идёмте в машину! — обратилась девушка к задире. — Какой же ты несносный. Пошли отсюда, пока дров не наломал.
— Верно. Григорий, успокойся, — строго сказал худощавый парень. — Не надо ссоры устраивать на пустом месте.
— Отпустите меня! — рявкнул Вяземский. — Он заплатит за то, что сделал! Ищите секунданта, Прозоровский, а лучше готовьте себе похороны.
Парень резко развернулся и зашагал к вездеходу.
— Простите нас, мы не собирались вторгаться в ваше поместье, — сказала мне девушка. — Нас заверили, что здесь можно проехать. Наверное, вышла какая-то ошибка. Мы уже уезжаем, — она повернулась к людям в разбитом пикапе. — Пересядьте в другую машину. Уезжаем! Разворачивайтесь!
Трое бойца в хаки перебрались из «Ареса» в грузовой вездеход. Молодёжь вернулась в свои машины, и колонна стала разворачиваться на узкой дороге. Я проводил автомобили взглядом и вернулся на водонапорную башню. Отсюда было хорошо видно, как внедорожники и вездеходы перебрались вброд на другой берег и скрылись в лесу.
А тут как раз Косолапый сообщил по рации, что парни доделали ограду, и мы поехали обратно. Вечерело, а с востока неумолимо приближалась туча, а ветер надрывался ещё сильнее, трепля кроны деревьев. Мы едва успели добраться до базы, как с неба полилась вода хлёсткими каплями вперемешку с градом.
Я не знал, что и думать по поводу случившегося. Знакомство с местной «золотой молодёжью» прошло, мягко говоря, не самым удачным образом. Теперь мне предстояла дуэль с Вяземским. Я надеялся, парень остынет и забудет об этой встрече, или, на худой конец, друзья ему объяснят глупость затеи. Потому что у меня нет времени заниматься такой ерундой. Впрочем, если ему хочется ещё раз получить по морде, я запросто это устрою.
И опять пришли мысли про Кулебякина. Это ведь он направил сюда ребят — направил, зная, что может случиться конфликт. Очень непохоже на совпадение. Вяземский ведь прямо сказал, что у него договор с Кулебякиным о проезде.
Вечером я, сидя в заставленном коробками и лишней мебелью кабинете, изучал документы на жёстком диске отца, надеясь откопать хоть что-то, что прольёт свет на причины заговора. Настя пока не занималась уборкой, поскольку все дружинники находились при деле, и здесь некому было помогать. А за окном лил дождь. Стучал по стеклу и мочил заросли в заброшенном саду.
При беглом просмотре ничего важного не обнаружилось, да и при более подробном пока тоже. Я даже попросил сестру взломать пароль на отцовской почте, но и среди электронной корреспонденции была сплошная ерунда. Я открывал одно письмо за другим, но натыкался либо на очередное приглашение от какого-нибудь знакомого дворянина или родственника, либо на рекламу. Многие рассылались автоматически, и за последние тринадцать лет скопилась такая куча всего, что ещё год придётся разгребать.
Я позвонил Ерофею и велел зайти в кабинет, а когда воевода явился, спросил его, не осталось ли у отца других носителей информации?
— Нет, ваша светлость, все электронные носители были изъяты жандармами. Этот компьютер по чистой случайности остался у меня. Он очень старый, им Павел Борисович уже несколько лет не пользовался. Отдал мне, помнится, а я потом тоже новый купил.