Гриф секретности снят
Деду Филиппу месяц назад исполнилось девяносто четыре года. А ровно неделю назад прошел срок давности того, что ему запретили говорить. Наконец-то настало время, наконец прошли эти долгие семьдесят пять лет и гриф секретности сняли. Теперь Филипп Аркадьевич мог бы рассказать всё то, что его так гнобило и тревожило все эти годы, кому угодно…
Сам дед Филипп, всю свою жизнь прожил в Богом забытой деревушке, о которой пожалуй знают только сами местные жители, ну и их родственники. Благ нынешней цивилизации в деревне не было, да и незачем старикам доживающим век, эти самые «блага», ну по крайней мере так решили в районе. Правда телефон в деревне всё-таки был, не беда что один, ведь старики крепко держались друг за друг, старались помогать всячески односельчанам, ведь помочь здесь больше некому! Филипп Аркадьевич жил один, его жена Марья Степановна скончалась три года назад, так и не дождавшись всей правды от своего мужа. Стоит признать, что сама женщина была мудрой и никогда не требовала от мужа, чтобы тот раскрыл ей тайны своего прошлого, толи от того, что ей было действительно не интересно, толи потому, что боялась узнать что-то страшное, а может, просто понимала, что тайна есть тайна, сейчас можно только догадываться. Правда один раз Мария Степановна, когда ещё была молодой, всё же спросила, «как?» мол и «что?» но муж ей ничего так и не рассказал, сказал лишь: «То военная тайна!»
Близился Новый год и дед Филипп решился созвать всю семью на праздник к себе. Собрался и пошёл к Агафье Петровне, к той самой, у которой телефон имеется. С пустыми руками не пойдёшь, не принято в деревне, потому старик захватил с собой корзинку, в которую положил «пляшку» самогонки, ну и закуски разумеется. Сам дед Филипп не пил, но вот большинство односельчан не брезговало спиртным.
Своей довольно бодрой походкой, не смотря на возраст, и грузкую песчаную дорогу, старик быстро доковылял до пункта назначения. После дозволения хозяйки телефонного аппарата, Филип Аркадьевич «набрал Минск». Дети сильно упрямиться не стали, ведь они уже давно не видели старика, а тот возможно последний свой новый год справляет, грех будет не приехать. Помимо того дед Филип позвал и внуков, с расчетом что те уважат стрика, и хоть на денёк приедут сами и правнуков всё же привезут показать, ведь уже три года не везут, как бабка умерла, так и не нужен стал, а ведь обидно! Сыновья правда обещать насчет внуков не стали, но что сами приедут уверили. Хотя и не точно, но надежда у стрика была, и тот, с улыбкой на морщинистом лице, потопал домой.
По пути старик встретил своего старого боевого товарища Тимофея Александровича. Односельчане по простецки пожали друг другу руки и стали вспоминать Войну. После не долгой перемовки, старики решили переместить я на лавочку, возле дома собеседника.
Новогодняя суета
Наступило тридцать первое декабря. Дед Филипп почему-то знал, что этот Новый год будет особенным. Так и случилось: вся семья собралась под крышей, довольно вместительного , деревянного дома. Несмотря на сильно заснеженную дорогу и небольшую бурю, приехали даже внуки, и как мечтал старик, привезли правнуков. Не приехал только один внук, но его отец поспешил порадовать деда, и сообщил, что Антон уже в пути. Счастью Филиппа Аркадьевича не было предела, сбылась его мечта! На его белых, почти отсутствующих от старости ресницах, невольно накатывались слёзы радости. А огрубевшие черты лица стали более мягкими, да так, что казалось, что старик светится изнутри.
Навезли гости всего, чего только душа пожелать могла, но вот только старику не надо всего этого, ему и правнуков достаточно. Невестки и внучка деда Филиппа начали накрывать стол и прибирать и без того довольно чистую «хату». А «внук» (так дед называл мужа внучки), тем временем пошел, привезённый тестем, генератор заводить, ведь электричества у старика тоже не было, потому, что на подстанции произошли какие-то неполадки, и не ремонтируют уже неделю. Сыновья тоже были заняты своими делами за восторженные братски разговором. Ведь из-за дел, сыновья старика даже друг с другом не виделись больше двух лет, хотя и живут не особо далеко друг от друга по меркам столицы.
Отец всего этого семейства посмотрел на улицу, там было темно, хоть глаз выколи, ведь из-за метели не было видно даже света в окнах Односельчане. Воспоминания навели тихую грусть о прошлом. О том, как будучи молодым он сражался на фронте, сколько родственников, хороших товарищей, да и просто знакомых он потерял. Но больше всего старик грустил по своей жене, она была с ним почти всю жизнь, а покинула его раньше, чем смогла узнать страшную тайну своего мужа. Потому Филипп Аркадьевич решил воспользоваться моментом, сам уселся поудобнее, подсадил к себе на коленки четырёхлетнего Владика и трёхлетнюю Машку – своих правнуков, и как бывает в фильмах, сидя у печи, приступил к рассказу…