— Так, здесь не видели?
— Чего не видели? — переспросил Лейфон, но Нина его перебила.
— Опять?
— Да, прости! Займись, пожалуйста! — ответил сэмпай и убежал.
— Вот беда.
Нина допила чай и вскочила на ноги.
— А что случилось?
— Да так, поможешь сейчас. На сегодня уборка закончена.
— Что?
— Сознание города сбежало, — улыбнулась Нина.
Понятнее не стало. Лейфон не нашёл ничего умнее, чем повторить свой короткий вопрос. На этот раз Нина уже рассмеялась.
— Неважно, пошли.
Лейфон последовал за ней.
К обычному шуму механизмов теперь прибавился суматошный топот ног по металлическому полу, но Нина шла прогулочным шагом, не обращая внимания на суету вокруг.
— Это серьёзно?
— У обслуживающих это место студентов машиностроительного факультета за такое могут снять баллы.
— Аа… — протянул Лейфон, так ничего и не поняв.
Сознание города? Нина сказала, что сбежало сознание города, но что это вообще за сознание такое? Он не понимал. Город был самостоятельным — двигался по собственной воле. Никто не знал, куда он направится дальше, жители им не управляли. Люди жили в городах, а города бродили по опустошённой поверхности планеты. Ходили слухи, что во времена, когда люди не были привязаны к региосам, у человечества были карты всего мира. Но карты утратили ценность. На них больше никто не смотрит. Настало другое время, и теперь о происходящем за пределами городов люди могут только догадываться. Как могут только догадываться и об устройстве самих неподвластных им городов.
Конечно же, он знал, что город одушевлённый. Но представить себе, как сознание города может сбежать, у него не получалось.
Все развилки Нина проходила не задумываясь. Озадаченный Лейфон смотрел ей спину.
— Мы вроде что-то ищем?
— Нечего тут искать.
— А? — ещё сильнее удивился Лейфон.
Он догнал Нину, чтобы увидеть её лицо, и обнаружил на нём смесь нежности и предвкушения. Она не оглядывалась. Просто шла прямо в известном только ей направлении.
— У города очень любопытное сознание, — заговорила вдруг Нина. — Любит побегать. Благодаря этому мы избегаем гряземонстров, но главное, что безграничное любопытство подталкивает на изучение мира. Вот оно и нарезает круги… как выражается Харли.
Они упёрлись в ограждение, и Нина остановилась. Отсюда открывался вид в глубины сердца города — со всех сторон машины, и сам воздух сотрясается от их кипучей деятельности.
А вверху было нечто.
Нечто, пульсирующее золотым светом.
— И из-за этого всё новое внутри него тоже вызывает у него любопытство. Оно любопытно, как студент-первокурсник. Как ты, например. Целни! — позвала Нина. Шар света стал описывать круги в воздухе. — Рабочие волнуются.
Шар полетел прямо на Нину. Не успел Лейфон крикнуть «берегись», как шар уже был на руках у девушки.
— Ха-ха, какие мы бодрые, — улыбнулась Нина, поддерживая шар.
Лейфон, присмотревшись, лишился дара речи.
Светящийся шар оказался маленьким ребёнком.
— Но ты должна работать. Будешь лениться — рабочим придётся бегать и кучу всего перенастраивать.
Она была размером с младенца, но с нормальными пропорциями частей тела. Волосы доходили ей до пяток. Она радостно смотрела на Нину большими оживлёнными глазами.
Это — сознание города? Лейфон молча таращился на светящуюся девочку. Девочка перехватила его взгляд поверх плеча Нины.
— Да, он новенький. Знакомься. Это Лейфон, Лейфон Альсейф. Он очень сильный. Лейфон, это Целни.
Лейфон переводил взгляд с Нины на девочку и обратно.
— Но ведь, это, так город зовут…
— А как же иначе? Город и есть истинный облик этой девочки.
При всей логичности довода, связать воедино маленькую девочку и огромный город, в котором он находился, было непросто.
— Э, Лейфон Альсейф. Очень приятно, — сказал он, протягивая руку.
Целни прыгнула с руки на плечо Нины, а потом на грудь Лейфона. Он поспешно её поймал. Девочка была невесомой, но сквозь толстый рабочий костюм ощущалось исходящее от неё тепло. Целни обхватила его, крепко вцепившись в одежду. Она смотрела на него снизу вверх чистыми, блестящими глазами, и Лейфон немного смутился.
— О, похоже, ты ей понравился, — заметила Нина, сдерживая смех.
— Что?
— Целни не позволила бы дотронуться до себя тому, кто ей не нравится. Харли объяснил бы, что Целни — электронный дух, связанные воедино частицы города. Стоит связи ослабнуть — электронные частицы пройдут сквозь человека, как удар молнии.