Фелли не пожелала войти в командную башню и теперь в одиночестве стояла на крыше общежития старшекурсников. Она смотрела на небо. Для этого ей не надо было ни открывать глаз, ни поднимать голову — чешуйки передавали изображение неба прямо в мозг. На севере плыли густые облака, закрывая луну.
Ноги Целни застряли на клочке загрязнённой, красной земли, и город окружало бесчисленное множество личинок.
Девятьсот восемьдесят две.
— Не так уж и много. Я в Грендане однажды с десятью тысячами дрался, — спокойно сообщил Лейфон.
Дыхание перехватило от одной мысли о личинках. Фелли судорожно выдохнула. Она открыла глаза.
Слева находилась командная башня. Ветер трепал флаг школьного города с изображением девочки Целни и авторучки. Возле флага стоял человек.
Лейфон. В тусклом свете виднелись его очертания. Все чешуйки распространились за пределы города. Лишь одна осталась поддерживать связь между Фелли и Лейфоном. При таком освещении его было трудно разглядеть, и Фелли уточнила его местонахождение через чешуйку. В её сознании одновременно крутилось множество изображений, и она сконцентрировалась на Лейфоне. Тусклый свет. Лейфон отбрасывал тень в искусственном освещении Целни.
Что-то с его лицом было не так. У Лейфона, которого она знала, на лице всегда было озадаченное выражение. Напряжённый взгляд, какая-то неестественность, которую он и не пытался скрыть, понимание, что ему здесь не место. Такого Лейфона она знала.
Лейфон, стоящий на вершине башни, вглядывался за пределы города, в кишащую гряземонстрами землю. Обычный человек не разглядел бы происходящего вне города в такой темноте. Но что видел Лейфон?
Он вглядывался так, будто что-то заметил. Хорошо.
— Сэмпай, нашла?
— Пока нет, — ответила она, хотя сказать хотела совсем другое.
Лицо горело. Нашла время на Лейфона любоваться. Стараясь подавить смущение, она отключила его изображение и стала проверять другие.
Летающие чешуйки передавали информацию, полученную множеством способов. Отражённый свет, инфракрасное излучение, ультразвук и другие. Она искала цель для Лейфона так, как не мог искать обычный человек. Владеть сильным психокинезом мало, чтобы считаться одарённой. Фелли была одарённой, потому что могла обрабатывать единовременно огромное количество информации.
— Пожалуйста, поспеши. Я могу уничтожить сколько угодно личинок, но если матка вызовет помощь, даже мне придётся нелегко.
— Знаю.
До неё донёсся голос ведущего отсчёт президента. От десяти до одного. Она ускорила обработку. Ультразвук не пробивал землю, и она завела чешуйки в трещины под ногами Целни, погружая их глубоко под поверхность. Одновременно Фелли вела поиски над землёй в инфракрасном диапазоне. Отбрасывала тепловые излучения бесчисленных личинок и, основываясь на сообщённой Лейфоном информации, продолжала искать большой источник тепла.
Наконец, когда отсчёт дошёл до двух…
— Нашла. Направление тринадцать ноль пять. Расстояние тридцать килумелов. Глубина двенадцать мелов. Уточняю местоположение.
— Полагаюсь на тебя.
Ноль.
Что означает конец отсчёта? Фелли ожидающе посмотрела на Лейфона. Но он продолжал стоять и смотрел вперёд, крепко сжимая дайт.
Чешуйки передавали полученные сведения. Девятьсот восемьдесят две. Девятьсот шестьдесят пять. Девятьсот три. Восемьсот семьдесят семь. Восемьсот тридцать три. Семьсот семьдесят восемь. Шестьсот девяносто одна… Красные огоньки личинок гасли один за другим.
Четыреста семьдесят семь. Триста шестьдесят пять. Двести двадцать три. Сто девяносто восемь. Сто пятьдесят семь. Сто две. Девяносто девять… Огромное количество этих личинок измотало всех студентов-военных, а теперь они таяли на глазах. Фелли не стала проверять с помощью изображений. На неё и так слишком сильно подействовало зрелище спасения Нины.
Фелли снова посмотрела на Лейфона. Его дайт был восстановлен. Странное оружие — одна рукоять.
— Главное — контроль. Если приноровиться, то у тебя, может, даже лучше получится, — объяснил он позднее. Но Фелли очень сомневалась, что способна на такое.
Дайт в руке Лейфона. Дайт был восстановлен в другую, настроенную Харли форму. Это была не просто рукоять. С её конца свисали бесчисленные длинные нити, столь тонкие, что их не было видно невооружённым глазом.
Стальные нити — как оружие. Обычная струна при правильном нажиме и трении может разрезать плоть. Нити же были просто смертельным оружием. Лейфон управлял ими так ловко, будто они были его частью. Нити протянулись к краям города, разрезая личинок.