Убегая, убийца выбросил меня в кусты.
Потом была женщина. Она убрала остатки ненавистных стразов, отмыла, наточила и крутила мной перед носами жалких гастарбайтеров, которые шили у неё в подвале псевдобрендовые сумки. Новая хозяйка совершенно не походила на Светлану, и я презирал её за бездумную жестокость и подлость. В этот раз я даже ничего не делал — работники сами справились. В один прекрасный момент кто-то выхватил меня из рук хозяйки и ответил ударом на издевательства. И снова кровь, и снова неописуемый восторг от ощущения справедливости происходящего. Я начал понимать, в чём моё предназначение.
Здравствуй, помойка.
Опять бродяга. Охранник клуба, красивая девушка с повадками истерички, санитар морга, таксист, канава вдоль дороги, колесо трактора, фермер. Рынок, художник, который облагородил рукоять, грабитель, коллекционер, наркоман, сексуальный маньяк. Здравствуй, помойка. Водитель мусоровоза, рыбак, прибрежные заросли ивняка.
Были и другие. Многих приходилось подталкивать к смерти. Кое-кто сам к ней стремился, не осознавая этого. Иногда меня брали в руки люди, достойные жизни, но у таких я не задерживался и никак себя не проявлял. Изредка мечталось о малюсенькой картофелине, остро пахнущей рыбе или ароматном хлебе. Но измельчать продукты приходилось лишь в руках Светланы и изредка у Романа, и та, мирная прошлая жизнь всё больше покрывалась плесенью времён и стиралась из памяти.
Лёжа в ивняке и с годами всё глубже погружаясь в почву, я ощущал невиданный покой. За годы размышлений стало понятно, что жажда крови, о которой говорил глупый Ярик, просыпается во мне лишь рядом с людьми, у которых в душе определённая червоточина. А наедине с собой я всего лишь огрызок нержавеющей стали и кусок деревяшки.
Три дня назад надо мной послышались человеческие голоса. Вчера к ним добавился рёв моторов и дрожь земли. По обрывкам разговоров стало понятно, что у озера, на берегу которого я лежал, какой-то чиновник собирается возводить усадьбу. Заросли уберут, местность облагородят, землю перекопают.
Скоро я окажусь в чьих-то руках. Уже в предвкушении.